Кровавый след
Шрифт:
— А может, в том-то и дело, — повторил Бучинги. — Может, они вовсе и не полиции боялись…
— Что вы имеете в виду, друг мой? — спросил Октябрь.
— Когда там началась борьба за власть?
Октябрь пригладил усики.
— По нашим данным, она началась уже в августе прошлого года, в конце августа. Тогда «Бургер» написал о планах «Демократического альянса» назначить следователя по особо важным делам. Они собирались арестовать Птичку-Невеличку де ла Круса. Обвинить его в уклонении от уплаты налогов. Ничего другого ему предъявить не могли. И вот Птичка посылает за Бухгалтером, Мугаматом Перкинсом,
— Значит, тогда все и началось?
— По нашим оперативным данным, тогда они решили, что Птичка должен покинуть страну. Террорист Бадьес был против; он обвинил во всем Перкинса, потому что с цифрами химичил Бухгалтер. Птичка пытался сохранить мир, но, если твои люди знают, что ты скоро улетаешь в Уругвай, у тебя уже недостаточно авторитета. Почему вы спрашиваете?
— Не могу понять, почему все-таки Террорист Бадьес заплатил. Раз он не боялся полиции, раз легко мог отмазаться, почему он заплатил Флинту? Наверное, он боялся другого. Боялся, что обо всем узнают его же люди.
— А-а-а, — сказал Джонни Октябрь.
— Не уверен, что я все понял, — скромно заметил Яуберт.
— Начальник, где там ваша таблица с датами? — вдруг оживился Октябрь.
Бучинги придвинулся ближе.
Яуберт раскрыл блокнот и пролистал до нужной страницы.
— Давайте сосредоточимся на том, что произошло после столкновения с автобусом. Будем считать, что все началось двадцать девятого сентября, — сказал Джонни Октябрь. — Но Террорист Бадьес уже в конце августа знал, что грядут трудные времена. Что ему выпал удобный случай стать главарем «Воронов».
— Да, — кивнул Бучинги. — И он задумал удар.
— Именно это и имеет в виду Физиле. Террорист, Кастет Снайдерс и «мерседес»… Мы-то думали, что двадцать девятого сентября они пытались просто замести следы. А если труп в багажнике — их же соратник, представитель конкурирующей фракции…
В голове у Яуберта словно зажегся свет.
— Вот почему они поехали в такую даль, как Атлантис! Чтобы убраться с территории «Воронов»!
— Вот именно, — кивнул Бучинги.
— И вот почему они заплатили Флинту. Они боялись вовсе не полиции…
— А своих. Этого… Бухгалтера…
— Мугамата Перкинса.
— Ну да.
— Кстати, о Птичке, — сказал Джонни Октябрь. — Если бы Птичке еще до того, как он покинул страну, стало известно, что Террорист Бадьес собирается захватить власть, он бы приказал застрелить Террориста тут же…
— Главари ожидают от своих слепой верности.
Яуберт, охваченный внезапным озарением, постучал пальцем по столешнице.
— Джонни, вот на чем нам надо сыграть!
— Не понял…
— На преданности Кастета. Попробуем обернуть ее против него же.
— Все равно не понимаю.
— Что будет, если «Вороны» узнают, что за месяц до бегства Птички Террорист начал убивать своих, расчищая себе путь к власти?
— Против него ополчатся все.
— Вот именно. Кастет его покрывает. Террорист сам принял Кастета в банду «Вороны». Провел обряд посвящения…
— Верно, начальник. Террорист для Кастета —
— Вот именно, Джонни. Кастет не станет говорить, потому что он хранит верность до гроба именно Террористу.
— Согласен.
— Этим мы и воспользуемся. Кастет боится одного: что крестный отец от него отвернется.
— Ага… — сказал Джонни Октябрь.
— Непонятно, но мне нравится, — заметил Физиле Бучинги.
Яуберт устроился рядом с Кастетом Снайдерсом; Октябрь и Бучинги сели напротив.
Он наклонился так, чтобы его лицо было в нескольких сантиметрах от физиономии Снайдерса. Блефовать — так уж по-крупному.
— Нам известно все, Кастет, — сказал он. — Все, что случилось тогда в Атлантисе. Мы знаем, как Террорист нанес «Воронам» удар в спину, мы знаем, кого вы зарыли в песок. — Он внимательно прислушивался к дыханию Снайдерса; он понимал, что изуродованное лицо может ничего не выдать. Он услышал, как дыхание на секунду пресеклось, как будто сердце пропустило один удар. Это придало ему смелости. — Нам известно о Флинте и видеозаписи. Вы избавились от Флинта. Мы пока не знаем, куда вы его девали, но мы обязательно его найдем. Кастет, твоя проблема в том, что только мы трое знаем, кто тебя выдал. И больше никто. Сейчас я расскажу тебе, что мы сделаем. Мы выйдем отсюда и скажем охранникам, что ты раскололся. Продал своих. Сдал нам Террориста, можно сказать, принес его голову на блюде. Суперинтендент Джонни Октябрь позаботится о том, чтобы об этом стало известно во всем районе Кейп-Флэтс. Все узнают, что Террориста сдал ты. Ты выдал своего крестного отца, а Террорист предал «Воронов»…
Он замолчал и прислушался. Снайдерс дышал часто и неглубоко.
— Ты нанес Террористу удар в спину. Он поверит, не сомневайся. И забудет о своих планах стать новым королем…
Цепь, соединяющая ручные и ножные кандалы, слегка задрожала, звякнула об угол стального стола.
— Тогда у тебя ничего не останется, Кастет. Ничего и никого.
Кастет Снайдерс зарычал и бросился на Матта Яуберта.
Яуберт отодвинулся от него подальше. Готово! Кастет теперь в их руках!
Джонни Октябрь подождал, пока Снайдерс успокоится, и, как всегда вежливо, произнес:
— Кастет, у тебя есть выход. Террористу не обязательно все знать. Но ты должен нам помочь.
106
Кастет отвечал на вопросы односложно и невнятно — изуродованные губы не давали ему правильно произносить взрывные звуки. Глаза его сверкали ненавистью и яростью, руки слегка дрожали.
Джонни Октябрь спросил:
— Кто сидел за рулем «мерседеса», когда в вас врезался автобус?
— Маннас Винк.
— Личный шофер Террориста?
Кастет кивнул.
— Теперь ты должен сказать, где нам копать.
Снайдерс отвернулся.
— Последний раз спрашиваю.
— В «Монтэгю-Гифт». В Филиппи.
— На фермах? Рядом с Митчеллз-Плейн?
В ответ он получил лишь кивок.
— Где именно?
— Рядом с дюнами Олибум. На той стороне, где «Моргенстер».
Октябрь кивнул, как будто знал, где это находится.
— А тот труп, что вы зарыли у Атлантиса?
— У ворот стрельбища. В углу. За отметкой в девятьсот метров.