Кровавый след

Мейер Деон

Открылась и сразу закрылась парадная дверь.

Милла еще чуть-чуть полежала в постели, потом вскочила и подбежала к окну. Она хотела его видеть. Отдернула занавеску, не сводя взгляда со шлагбаума.

Он вышел с рюкзаком за плечами и быстро, не оборачиваясь назад, зашагал прочь по тихой улице. Ускорил шаг; скрылся за углом. Милла долго стояла у окна, переполняемая чувствами. Она понимала, что надо снова лечь.

Обернувшись, она заметила на прикроватной тумбочке письмо.

На белом конверте было написано ее имя. Она вскрыла конверт.

«Дорогая

Милла!

Разум подсказывает: еще рано говорить, что я люблю тебя, но сердце думает по-другому. Вот номер моего мобильного — на крайний случай.

Лукас».

Она перечла письмо три раза. Потом, понимая, что все равно не заснет, села за письменный стол и потянулась к дневнику.

Начала писать.

Дежурная увидела, как Беккер выходит из-за шлагбаума. Сон как рукой сняло. Она схватила рацию и быстро известила все три группы наружного наблюдения:

— Беккер уходит, вышел из ворот, двигается на запад, в сторону Хайлендс-авеню.

Молчание.

— Вы меня слышите?

Ей ответили не сразу; еще хриплый спросонья голос торопливо сказал:

— Мы его видим.

— Я его больше не вижу, доложите, куда он направляется.

— Идет по Хайленде в сторону центра.

— Не упустите его!

— Он нас сразу заметит. Здесь тихо, как в могиле, никто не двигается, только он.

— Нет, он не должен вас увидеть.

— Теперь он бежит… Бежит, мать его!

В 5.19 дежурная позвонила Квинну.

По шороху она поняла, что он возится с телефоном, не сразу сообразил, какую кнопку нажать.

— Погодите, — буркнул он со вздохом и, еще немного повозившись, спросил: — Что случилось?

— Мы его потеряли, — сухо ответила дежурная, понимая, что смягчить сообщение никак нельзя.

Долгая пауза, потом едва слышный вздох.

— Где?

— В парке Кампани-Гарденз. Там слишком много выходов. Его еще ищут, но, по-моему, вряд ли найдут.

— Он нас заметил?

— Да, сэр, мы считаем, что заметил. И это лишь часть проблемы.

Квинн подумал и бросил:

— Я еду!

Масило изложил смягчающие обстоятельства: поздний час, тихие улицы, Беккер шел пешком и сразу заметил бы слежку.

Менц выслушала его на удивление хладнокровно.

— Какое это теперь имеет значение? Ведь ЦРУ в курсе, что нам известно о нем!

— Может быть, и нет. Меня сейчас беспокоит другое. Почему он по-прежнему так стремится избавиться от нас?

— У американцев свои планы.

— Которые я не могу предсказать. Я снова перечитал все расшифровки и отчеты, и, по-моему, подходит единственная версия.

— Какая?

Адвокат сверился со своими записями.

— По нашим данным, двенадцатого сентября Беккер летал из Багдада в Лондон. Вечером того же дня он улетел в Йоханнесбург. Его самолет приземлился тринадцатого. По сведениям, предоставленным ЮАПС, в тот же день, в девять утра, на него было совершено вооруженное

нападение в Сандтоне. Его машину угнали. Восемнадцатого он в первый раз позвонил Быку Шабангу и попросил вернуть деньги. Деньги — единственная тема всех их разговоров. И еще у нас есть запись от шестого октября, когда Осман с возмущением говорил Сулейману Долли о Шабангу. Вот его слова: «Представляешь, он заявил, что его отправил ко мне Шабангу! Шабангу сказал, что у меня его деньги… У Птички-Невелички или у меня!» Допустим, у Беккера в самом деле угнали машину и украли деньги… Давайте проанализируем стиль его общения с Шабангу и Османом. Напрашивается единственно возможный вывод. В той угнанной машине было что-то очень ценное. Беккер и ЦРУ стремятся вернуть это любой ценой. Скорее всего, речь идет не о деньгах…

Менц медленно кивнула.

В дверь постучали.

— Войдите!

Квинн просунул голову в кабинет и увидел Менц.

— Доброе утро, мадам!

— Доброе утро, Квинн.

— Может, мне зайти попозже?

— Нет-нет, — возразил Масило. — Какие новости?

— Мисс Дженни ищет в базе документы…

— Какие?

— Все, что связано с Шабангу, Верховным комитетом, ПАГАД, Птичкой-Невеличкой, ОПГ. Кажется, она идет по следу.

Первой ответила Менц.

— Прекрасно! — воскликнула она. — Она действует по его поручению… Работает на Беккера. Значит, он еще свяжется с ней.

Группа ПРА, которая следила за Шахидом Латифом Османом, сидела в квартале от мечети на Коронейшн-стрит, рядом со спортивной площадкой Зонненблумской школы для девочек. Строгий распорядок дня Османа убаюкивал оперативников; кроме того, они знали, что в его машине установлен датчик GPS.

— Черт! — вдруг воскликнул оперативник с биноклем.

— Что такое? — спросил водитель.

— Заводи машину…

— Что ты видишь?

— Там какой-то тип… черт, звони Квинну, кто-то только что похитил Османа. Вперед!

— Держите дистанцию, — велел Квинн. — GPS поможет не потерять его.

Он следил за мерцающей стрелкой на карте Кейптауна. Машина Османа двигалась в сторону Вудстока.

— Вы разглядели внешность похитителя?

— Белый. Темные волосы. Больше я ничего не успел заметить.

— Сейчас перегоню тебе фотографию. Скажешь, он ли это. — Квинн кивнул сидящему рядом дежурному. Тот вывел на монитор снимок.

— Вас понял.

— Получишь фото через несколько минут, его сначала надо сжать…

— Понял.

Квинн следил за передвижениями машины на экране. Похоже, они направляются на Чемберлен-стрит. Зачем?

Но потом стрелка двинулась на север, по Мелбурн-стрит, в сторону Виктория-стрит. Куда они едут?

Квинн заговорил в микрофон:

— Фото выслано, дай знать, когда получишь его.

Машина Османа двигалась по Плейн-стрит, потом свернула налево, на Альберт-стрит.

— Они направляются на трассу N1?

— Может, и он, но я не уверен, — сказал оперативник, сидящий на пассажирском сиденье.