Кровная месть [СИ]
Шрифт:
— Кроме того, — продолжал Юрий, — он может пригласить для солидной групповухи еще пару семей, так что готовься. Надеюсь, среди них не будет спидоносцев.
Малиновская же начала злиться.
— Да, вот как значит? А у меня кто-нибудь что-нибудь спросил?
— Ну, что делать, милая. Кого интересует твое мнение. Мы где? В третьем Риме. А как там, говорили, в первом Риме, помнишь? "О темпора, о морис"! "О времена, о нравы!"
— Ты еще помнишь латынь?
— Да, кое-что помню. Ну, что поделаешь,
— Ну счас! И даже не надейся совершить в Кривове сексуальную революцию. Хрен я это допущу.
Тут сверху начали появляться "золотые мальчики". Большинство спускались по лестнице, только Аркадий Левин предпочел ей лифт. К удивлению Юрия в него тут же шмыгнула Малиновская. Но, наблюдать за женой ему было не досуг. Он прежде все подошел к хозяину квартиры. Тот уже наливал себе в фужер водки.
— Что, Олег, и дома дела не отпускают? — предположил Юрий.
— Да, — Олег поморщился, — и здесь достанут со своими проблемами. Как все трясутся за свой мешок, а? Жизнь им даже не так важна. Давай, брат, выпьем, что ли!
— Давай, — легко согласился Юрий. Он хотел спросить что-то еще, но тут как раз подвалила до изумления пьяная Инесса Оболенская под ручку с Ольховским.
— Олежек! — радостно завизжала она. — Дай мне десять миллионов баксов, и я отгрохаю такой фильм, в Голливуде все обоссутся от зависти.
Постепенно вокруг них образовалась целая толпа, шумная и хохочущая. Среди многих лиц Юрий заметил и свою жену, пившую на брудершафт с хозяйкой пентхауза.
Тут его кто-то решительно взял под руку. Юрий, с содроганием души, подумал, что это Антоний. Но, это был всего лишь Аркадий Левин.
— Отойдемте, Юрий, нам надо переговорить.
Левин провел его на балкон, в этом чуде архитектурного сумасшествия оказался и такой предмет, столь же бесконечный, и монументальный.
— Надо мы нам с вами встретиться, Юрий, поговорить. Мне нужна квалифицированная консультация по вашей основной профессии.
— Хорошо, — согласился Астафьев. — Когда?
— Давайте завтра. Ближе к обеду. Как вас можно найти?
Юрий достал свой мобильник, Левин свой, еле заметный на его толстой ладони, и они быстро отзвонились друг другу.
— Тогда, до завтра, — сказал на прощание Левин. — Пойду искать свою подругу жизни. А то опять напьется, как свинка.
Они вернулись в квартиру, и тут к нему, поправляя прическу, подошла и Ольга.
— Все, больше она к тебе приставать не будет, — сообщила она.
— Ты про Юльку?
— А про кого же еще?
— Чего это так? Вырубила лучшую подружку? Сколько ты ей синяков оставила?
— Нисколько. Я скандалов устраивать не стала. Просто пятнадцать капель снотворного с шампанским, этот набор вырубает быстро и надолго.
— Откуда ты взяла снотворное? — удивился Юрий.
— А, у хозяев, наверху
— У тебя не осталось еще капель десять?
— Зачем?
— Для хозяина квартирки.
Малиновская посмотрела в сторону Батова.
— Не стоит. Он и сам через полчаса отключиться.
Она оказалась права. Когда человеческий рой поредел настолько, что стали просматриваться три стены одновременно, Юрий заметил голубое платье Юлии, а, присмотревшись, понял, что она безмятежно дрыхнет в одном из кресел. Ну, а когда и сам Олег Батов нетвердой походкой добрался до лифта, и исчез вверху, супруги решили, что пора удалиться и им.
ГЛАВА 27
В три часа утра с пробками в Москве полегче. Последние, криминальные действия по отношению хозяев необъятной квартиры привели Ольгу и Астафьева в такое буйное веселье, что шофер такси, казалось, больше смотрел в зеркала заднего вида на них, а не на дорогу.
— Нет, ну ты, ты у меня, набралась опыта! Как заядлая клофелиньщица, десять капелек, и Юлька в ауте, — заплетающимся языком высказался Юрий.
Та же буквально каталась от смеха.
— Какая ты все-таки жадная женщина, а? — продолжал Астафьев. — На все пойдешь, лишь бы лишить мужа радости общения с другой женщиной.
— А ты что-то тоже не хотел, чтобы твою жену трахал какой-то там золотых дел магнат.
— Нет, Ольга, это что! Ты еще не представляешь, какой я сегодня испытал ужас. Это пидор Антоний…
— Почему ты хорошего человека такими нехорошими словами обзываешь? — Прервала его Ольга. — В искусстве он разбирается круто. Такой эрудированный человек, интеллигент.
— Нет, ты меня не поняла. Может, он в искусстве и крутой мэн, я ничего не могу сказать. Но он пидор в буквальном смысле слова, ты не поняла, что ли? Он голубой. Я, когда мы поднимались вверх, иду по лестнице, любуюсь твоими ножками, а он меня в это время хоп за жопу рукой, прикинь?!
Ольга смеялась так, что сползла на пол «Волги», и в конце-концов ей стало плохо.
— Ну, теперь ты понял, насколько это приятно, когда тебя мацают за всякие интимные места? — сквозь смех выдавила она. — Как тебе в нашей шкуре? Ой, кошмар, Юрка! Как ты меня насмешил, у меня даже мигрень разыгралась.
Случайность может изменить многое. Обычно такси останавливалось до шлагбаума, и дальше, к зданию гостиницы все пассажиры шли пешком. Но, как раз перед ними со стороны отеля выскользнул черный «Геленваген», охранник не успел опустить шлагбаум, и «Волга» подкатила прямо к отелю. Так что, супруги благополучно вышли из машины у самого крыльца, прошли раздвижные двери, и, кивнув швейцару, начали подниматься наверх. Но лишь только открылась дверь их номера, как в кармане Астафьева начал надрываться мобильник.