Кровник
Шрифт:
– Господа, деньги спасены! Скачите на помощь, необходимо срочно задержать бандитов!
Быстро отдав честь, ротмистр пришпорил коня, и полицейские с казаками понеслись к постоялому двору. Таким образом гружёный фаэтон и полицейский отряд разошлись в разные стороны, а Хас-Магомед и остальные джигиты скрылись с места событий, оседлав своих коней, спрятанных до того на задних дворах. Ротмистр, когда узнал, кого он упустил, свёл счёты с жизнью, не выдержав насмешек товарищей по службе.
После столь удачного налёта, Али-Умар и его кунаки опять укрылись в горах. Когда они почувствовали, что преследователи сбились с их следа, джигиты стали выезжать в близлежащие сёла
Так и стал жить Хас-Магомед, почти как прежде: бродить по заброшенным лесным тропам, питаться случайно добытой пищей, ночевать в горах под открытым небом. Только ко всему этому теперь ещё прибавились лихие братья по оружию, налёты и защита селян от произвола приставов. Теперь приходилось настороженно вслушиваться, не хрустнет ли ветка под ногой врага, укладывать на ночёвках рядом с собой острый кинжал да заряженное ружьё, скрываться от погони.
Прошло шесть лет, и на всю округу прославились неуловимый абрек Али-Умар и его джигиты, а вместе с ними – бесстрашный юноша, скачущий на своём чёрном кабардинце. Он в совершенстве овладел шашкой, пистолетом, ружьём и конной ездой. За это время Хас-Магомед изменился и внутренне, и внешне. Всё в его внешности было ладно и словно бы прочно скроено: широкие плечи, могучая грудь, точёная талия и тонкое, опалённое солнцем и ветрами лицо с длинным шрамом, и размашистая волчья повадка в движениях. Разговаривая, он всегда смело глядел в глаза, не отводя пронзительного взгляда. Ему к тому времени был всего двадцать один год, но выглядел он намного старше своих лет.
Когда приставы или любые другие представители властей притесняли жителей близлежащих аулов, те всегда знали, к кому идти за справедливостью – к Али-Умару. Со своими джигитами он мог пробраться в любую крепость и покарать её коменданта, отбить всякого несправедливо осуждённого селянина из-под стражи, вернуть всё, что было незаконно отобрано у честных горцев. Али-Умар и его джигиты были любимы и почитаемы, а после убийства продажного и деспотичного начальника Веденского округа подполковника Суворова, главного врага крестьян и пастухов, обложившего простых горцев непосильными налогами и штрафами, они и вовсе стали народными героями, а потому везде находили поддержку и убежище от своих преследователей.
Однажды, когда Али-Умар со своими друзьями скрывался в горах близ Шароя после получения выкупа за нескольких состоятельных заложников, об их присутствии узнали местные жители, но не выдали властям. В лагерь абреков пришёл юноша из соседнего аула, сын муллы. Он рассказал Али-Умару о том, как царские солдаты чудовищно обошлись с его благочестивой сестрой и опозорили её. Суд не признал за обидчиком вины, а тот со своими товарищами только посмеялся над муллой и его семейством. После долгих уговоров измученный мулла дал сыну согласие на то, чтобы тот пошёл искать правосудия у Али-Умара.
– Они лишили твою сестру чести? – прямо спросил абрек.
В ответ юноша задрожал от гнева и отчаяния, затем съёжился.
– Мы вам поможем, – металлическим голосом произнёс Али-Умар, так, словно бы это его сестра была опозорена. – Те, кто обидел её, ответят за своё чёрное дело. Скажи нам только, знаешь ли ты их имена и где их искать?
Юноша с радостью поделился с абреком всем, что знал. Обидчиками были некий поручик Васнецов и трое его прихвостней. Всех их нашли на привычном месте – кутящими в кабаке неподалёку от гарнизона. Следующей ночью они были доставлены Али-Умаром и его
Они стояли на коленях, оборванные и растрёпанные, слёзно молили о прощении и обещали выплатить мулле денежную компенсацию. Исполненный омерзения, мулла даже не стал слушать мерзавцев и попросил абрека увезти их куда-нибудь подальше. Их увезли. И там же, в ущелье, куда их увезли, они были застрелены. Когда мулла узнал об этом, то поначалу ужаснулся, но потом лично прибыл в лагерь Али-Умара и протянул ему кошель денег. Абрек отказался от награды и вернул её старому мулле, не желая даже объяснять своего поступка.
– БаракаЛлаху фика 9 ! – не сдерживая слёз, дрожащим голосом произнёс мулла. – Но я боюсь, что теперь власти будут искать тебя ещё тщательнее, ибо поручик этот имел родственные связи с влиятельными людьми…
– Все мы во власти Аллаха, – отмахнувшись, без раздумий ответил ему Али-Умар.
Глава 5. Встреча
Разгоралось восходящее солнце, согревая высокий Хаккой и его окрестности. Всё кругом было хорошо: однообразно трещали цикады, не умолкали заунывные песни лягушек у прудов. Глухо шумела вся живность у дороги, а в деревьях заливались птички.
9
Да благословит тебя Аллах!
В ауле стояла тишина. Эту тишину разорвал чистый и звонкий голос муэдзина – с вершины минарета мечети звучал протяжный, красивый и пронзительный азан, призывая всех правоверных на утреннюю молитву:
– Аллаху акбар, Аллаху акбар! Аллаху акбар, Аллаху акбар 10 !
Весь аул мгновенно оживился, улочки его заполнились селянами, и все они стекались в мечеть воздать хвалу Господу Миров. Конечно, среди них был и шестидесятилетний Асхаб со своими сыновьями. На пути к мечети он различил в толпе односельчан лицо своего давнего приятеля Бехо, они встретились взглядами. По окончании утреннего намаза, когда все жители аула высыпали из мечети и разошлись обратно по домам, Асхаб и Бехо вновь увиделись, уже у выхода.
10
Аллах велик!
– Ас-саляму алейкум! – горячо приветствовал Асхаб старого приятеля.
– Уа алейкум ас-салям! – живо улыбался Бехо.
Долго ещё стояли они у крыльца мечети, крепко обнимались и обменивались новостями. Они не виделись несколько месяцев, так как Бехо разъезжал тогда по торговым делам, продавал мёд и овчину, взяв пример с Асхаба и заведя собственную пасеку.
– Как идут твои дела, брат мой? – расспрашивал Асхаб.
– Аль-Хамду лиЛлях, – вознося глаза к небу, отвечал Бехо, – дела мои хороши. А как поживаешь ты, Асхаб? Как сыновья?
– Аль-Хамду лиЛлях, брат, они – моё подспорье! – гордо отвечал Асхаб.
– Хас-Магомед не объявлялся? – спросил Бехо.
– Нет, – покачал головой Асхаб. – Не объявлялся. Как и полгода, и год, и два года, и шесть лет назад. С чего ему объявиться сейчас?
– Странно, – задумчиво произнёс Бехо.
– Почему странно? – удивился Асхаб. – Чего же странного в том, что как не было его, так и нет до сих пор?
– А странно то, – охотно ответил Бехо, – что я видел его совсем недавно и надеялся, что скоро он заглянет домой, проведает вас!