Кровник
Шрифт:
– Где? – побледнел от этих неожиданных слов Асхаб. – Дорогой мой брат, где? Где? Где ты видел Хас-Магомеда?
– Ты можешь ещё тысячу раз спросить меня «где», но дай же сказать!
– Говори! Говори, мой дорогой Бехо, говори же! – быстро проговорил Асхаб.
– Был я проездом в Хал-Келое, там и видел твоего сына. Да только был он не один – с Али-Умаром и пятью его джигитами. Слыхал о таком?
– Да кто ж не слыхал об Али-Умаре? – взметнулись руки Асхаба. – Но что он делал? Он у них в плену?
Бехо
– Он с ними, Асхаб. Судя по тому, что я заметил – с Али-Умаром они очень дружны, почти неразлучны.
– Когда это было?
– Да пару дней назад.
– Как считаешь, они ещё там?
Бехо пожал плечами.
– Тогда я поеду и узнаю, – решил Асхаб.
Когда он возвратился домой, то немедленно поведал всем домашним эту прекрасную новость.
– Живой! Хвала Аллаху! – схватилась за голову Зезаг, смеясь и плача. Каждый день ждала она вестей от сына, вставала с восходом, глаза отдала тому краешку земли, за которым он растворился.
– Жив! Жив! Жив! – радостно щебетали сёстры, а потом дружно заплакали вместе с матерью.
Братья, Салман и Мансур, подбежали к отцу и стали его расспрашивать:
– Как же с ним увидеться? Где его искать? Придёт ли он?
Лишь Зелимхан оставался безмолвен и даже угрюм. Ещё крепко помнил он свою обиду на брата.
– Со мной поедете, – сказал Асхаб. – Нам нужно поторопиться, ибо одному лишь Аллаху известно, застанем ли мы его на месте!
– Тогда я побегу запрягать волов? – спросил Мансур.
– Каких волов? – раскатисто рассмеялся Асхаб. – Седлай коней! К полудню мы обязаны быть в Хал-Келое!
И действительно, к полудню верные кони домчали их в Хал-Келой. Долго искал Асхаб со своими сыновьями человека, который поделился бы с ними, где находится Али-Умар. Все расспросы оказались безрезультатны. Селяне никому не верили, опасались, что к абреку подослали шпионов, а потому не желали выдавать местонахождение своего защитника. Лишь один старик, к которому обратился за помощью Асхаб, дал ему ответ, но сперва уточнил:
– Что за дело у тебя к Али-Умару?
– С ним мой сын, Хас-Магомед, я ищу его уже много лет и, наконец, вышел на след! – с готовностью изрёк Асхаб.
– Раз помыслы твои чисты, я скажу: Али-Умар сейчас с джигитами гостит в сакле Беслана, своего давнего друга. Скачи туда. Беслан живёт тихо и уединённо на противоположной стороне горы. Изложи ему причину своего приезда, иначе тебя могут заподозрить, как лазутчика, присланного властями. Будь учтив с ним.
Асхаб от всего сердца отблагодарил старика и тотчас поскакал с сыновьями к указанному месту.
Они подъехали к дому Беслана. Это была врытая в полугоре сакля со свежесмазанной глиняной трубой. Под навесом подле сарая сидел хозяин – статный и загорелый мужчина тридцати лет с опрятной бородой, ладил соху для завтрашней
– Ас-саляму алейкум! – проговорил Асхаб, с трудом скрывая своё волнение.
– Уа алейкум ас-салям, – ответствовал Беслан.
– Скажи мне, добрый человек, ты Беслан?
– Да, это я, – похлопал себя по груди хозяин.
– Могу ли я видеть Али-Умара?
– Зачем он тебе? – насторожился Беслан. – Беда случилась, нужна его помощь?
– Нет, не беда, а радость. Меня зовут Асхаб, я сын Абдуррахмана, родом из Хаккоя. Я ищу моего сына Хас-Магомеда и знающие люди подсказали мне, что сейчас он находится вместе с Али-Умаром в твоём доме. Могу ли я видеть его?
Хозяин помолчал некоторое время, затем окликнул своего сына. Мальчик лет пятнадцати вытянулся, отложив починку дышла. Беслан дал ему указание:
– Передай Али-Умару, что к нему посетитель – некий Асхаб, сын Абдуррахмана, родом из Хаккоя. Назвался отцом нашего Хас-Магомеда. Спроси, можно ли ему войти.
Мальчик побежал внутрь. Через минуту он вернулся и доложил:
– Али-Умар сказал, что можно его впустить!
– А можно ли мне войти с сыновьями? – спросил Асхаб.
Беслан взглянул на Асхаба, потом перевёл взгляд на его сыновей и одобрительно кивнул.
Асхаб, Зелимхан, Салман и Мансур слезли с коней, прошли под навес, а оттуда попали в саклю. Войдя, они увидели ломящийся от угощений и напитков стол. За ним сидели Али-Умар, Хас-Магомед, Саид и Батуко, все развеселённые вином, а остальные джигиты сладко и протяжно храпели за стенкой, заснув пьяным сном.
Хас-Магомед, едва завидев отца, тяжело поднялся из-за стола, покачиваясь, уважительно потупил голову, но тотчас спрятал своё лицо и смущённо отвернулся, не желая, чтобы отец учуял густую струю винного перегара, исходящую от него.
– Садись, Асхаб, будь нашим гостем, – радушно пригласил Али-Умар, румяный и благостный от вина.
Асхаб поблагодарил и сел напротив сына. Подле него расселись и сыновья.
– Сядь и ты, Хас-Магомед, – попросил абрек.
Тот осторожно опустился на своё место, боясь промазать и сесть мимо табурета.
Асхаб долго и внимательно рассматривал сына. За всё это время он не проронил ни слова. Только смотрел, изучал его.
– Какой позор! – возмущался Зелимхан разгульному образу жизни младшего брата. – Какая наглость! Отец вошёл, а ты пьяный, как свинья! Где ты был все эти годы? Что ты делал? Пьянствовал вволю и сладко спал, пока отец с матерью ждали тебя и мучились каждый день! Чем ты кормился, негодяй? Разбойничал, да? Разве так ты воспитан? Разве этому тебя отец с матерью учили? Пить, жрать, как свинья, да постреливать? Ты – чёрное пятно на имени нашего отца, ты подлец, порочащий нашу фамилию!..