Кровные враги
Шрифт:
— Какая разница?! Я пришел сюда, чтобы вы полечили мне руку.
— Тогда как ваше имя, если на то пошло?
— Джон, — гаркнул незнакомец.
— Подожди здесь, Джон, — сказал Вульфстан, закрывая дверь. Он не хотел, чтобы тот входил в лазарет. Тогда избавиться от него будет совсем трудно.
За последние несколько дней гость успел надоесть старому лекарю. Все началось с того момента, как в лазарет привезли Джаспера. По правде говоря, Вульфстан не поверил, что гостя зовут Джон или что у этого «Джона» есть сын, похожий
— Втирай мазь в обожженные места несколько раз за день. Смотри не переусердствуй, а то замажешь жиром все, до чего дотронешься. Лучше перевяжи ладонь тряпицей. А теперь ступай с миром, сын мой. — Вульфстан склонил голову и закрыл дверь прямо перед носом гостя. Какое греховное удовольствие.
Немного погодя к Вульфстану заглянул брат Генри, чтобы узнать, готов ли лекарь идти в трапезную на ужин.
— Этот человек сюда снова заходил, — сказал Вульфстан. — Тот самый, который вечно всем недоволен.
Генри рассмеялся.
— Впервые вижу, чтобы вам кто-то так сильно не понравился.
— Это не просто неприязнь. Он слишком старается поговорить с Джаспером. Якобы мальчик напоминает ему сына, но я сомневаюсь, что у него есть сын. Будь это так, он не стал бы мучить свою теперешнюю жену из-за ее бесплодия. К тому же он назвался чужим именем.
Генри проверил, закрыта ли дверь, затем вернулся к Вульфстану.
— Вы думаете, он что-то замыслил против мальчика?
— Нутром чую, Генри. Конечно, это ничего не доказывает, но бедный ребенок столько всего пережил за последнее время. Ты сам видел, как загноилась рана в боку. Уверен, он спал на улице, плохо соображая из-за боли. А порез на щеке… Когда все заживет, он будет выглядеть почти как Оуэн Арчер, изрезанный боевыми шрамами, а ведь ребенку всего восемь лет отроду. Я не могу снова подвергать его риску.
— Так как же нам быть? Пойти к аббату Кампиану?
Вульфстан покачал головой.
— Нет. Я не стану обвинять человека, не имея на то весомых оснований. Но один из нас должен находиться рядом с Джаспером каждую минуту. Его нельзя оставлять одного, даже если приспичит отлучиться ненадолго по нужде.
Генри согласился.
— Я присмотрю за ним, пока вы будете ужинать. Я готов поголодать, лишь бы с мальчиком не случилось беды.
Вульфстан потрепал Генри по руке.
— Голодать не придется. Я принесу тебе поесть.
— Мне разузнать завтра об этом человеке? Его имя, откуда он прибыл?
Вульфстан покачал головой.
— Он не должен догадаться о наших подозрениях. Пока я в его глазах просто груб и деспотичен. К нему это не имеет никакого отношения. Вот и хорошо.
Тилди восторженно охнула, когда Люси достала из сундука три хрустальных винных бокала на тонких ножках.
— В жизни не видала ничего подобного.
— Разве ты забыла, Тилди? Мы пили из них на нашем свадебном пире. Подарок
— В тот день столько всего произошло, миссис Люси. Я вообще ничего не видела.
— Я подумала, что сочельник — самое подходящее время, чтобы поставить их на стол.
— А что будут есть постояльцы таверны Йорка сегодня вечером, когда Мерчеты придут сюда?
— Будет несколько видов холодного мяса, сыр, горячий суп, хлеб. И вообще, что ты волнуешься о нескольких постояльцах, Тилди. — Она знаком велела девушке перейти к противоположному краю дубового стола. — Давай передвинем его в центр комнаты.
Тилди засомневалась.
— Не будет лучше, если мы подождем капитана? Последний покупатель скоро уйдет.
— У нас у самих хватит сил, Тилди. Мы легко передвинем стол. А кроме того, я слышала, как колокольчик в лавке снова зазвенел. Так что Оуэн будет занят еще какое-то время.
Но задача оказалась непосильной для девушки: вскрикнув, она уронила свой край стола.
Люси изумилась. Тилди всегда была такой сильной и крепкой. Люси поспешно обогнула стол, помогла девушке опуститься на стул, пощупала у нее лоб. Холодный.
— Что случилось, Тилди?
— Я просто устала, хозяйка.
— Я слишком нагружаю тебя работой?
— Нет! Нет, вы никогда меня не перегружаете. Но с тех пор как Джон… — Она запнулась. — Я не могу ни есть, ни спать, все думаю о нем. — Голос ее дрожал.
Люси и раньше замечала тени под глазами у Тилди, но не представляла, что здоровье девушки так сильно пошатнулось. Она обняла Тилди и почувствовала, что та дрожит. Но слез не было.
— Посиди здесь, не вставай, поешь яблок, сыра, а я пока закончу приготовления, — велела Люси, а сама пошла принести еды.
— Вы не отошлете меня спать?
— Чтобы ты пропустила сочельник? За кого ты меня принимаешь? Но я думаю, что тебе лучше не ходить с нами на вечернюю службу.
— Я хочу помолиться за Джона.
— Помолишься здесь. Бог тебя услышит. — Люси присела рядом с девушкой, подоткнула ей под чепец выбившиеся пряди. — Не хочешь рассказать мне о нем?
— У него была тяжелая жизнь.
— Он рассказывал тебе, как оказался в конюшне у Мерчетов?
Тилди кивнула, откусив немного сыра.
— А мне расскажешь?
Девушка вздохнула.
— Ему уже все равно. — Она шмыгнула носом. — Его родные умерли от чумы. Джона отослали к брату его отца, управляющему большим поместьем. Там его не кормили досыта, даже когда хозяйка сделала его конюхом. Однажды он заметил, как она отодвинула от себя тарелку, на которой оставались несколько ягод инжира. Когда она не смотрела, он взял их. Ему показалось, что она не смотрела. На самом деле она все видела и закричала так, что пришел хозяин. Вынув меч, он ударил эфесом Джона по пальцам. Когда дядя Джона увидел его искалеченную руку, он сказал, что от племянника толку не будет, и выставил его пинками.