Круче не бывает
Шрифт:
– Но к ней имел отношение ваш брат.
– Я за него не в ответе… Что случилось, полковник? Кто меня заказал? Или это твоя личная инициатива? На вчерашнем дне хочешь навариться? Так это бесполезно… Были люди, которые пытались спросить с меня за эти дела. Где они, эти люди? И где будешь ты, если не уймешься? – в зловещей угрозе ощерился Павельев.
Взгляд его заледенел, лицо приняло устрашающее выражение – это лезла наружу его звериная натура, спрятанная за лоском гламурного бизнесмена. И сел он, твердо поставив на пол обе ноги, как будто приготовился к хищному прыжку.
– Это угроза, –
– И что? – пристально смотрел на него Павельев.
– А то, что претензии к тебе были. Со стороны Ишима претензии, со стороны Мезина.
– Нет их, и никогда больше не будет, – презрительно скривил губы Павельев. – Ни претензий нет, ни их самих.
Круча наводил справки насчет Павельева, узнал о нем много интересного. Корзунов назвал его соплей зеленой, но даже в то время, о котором шла речь, Павельев уже кое-что собой представлял – и торговля хорошие деньги ему приносила, и знакомства у него были, которые помогали ему свести до минимума криминальный налог. Ишим его под своей крышей держал, причем за символическое вознаграждение, из уважения к его авторитетному брату. Но и помимо Ишима у Павельева были связи. Он ведь и свой бизнес из-под удара смог вывести, когда Ишим на него из-за брата ополчился, и сам надежно спрятался. Деньги у него были, связи, а главное, железная воля к победе, поэтому он запросто мог нанести ответный удар – найти высококлассных киллеров, оплатить их услуги. Возможно, Ишим – его рук дело. Да и с Мезиным он мог решить вопрос. Вожаков не стало, их волки разбежались, и Павельев мог вернуться в каменные джунгли, чтобы продолжать свой бизнес. А он вернулся, и бизнес у него весьма успешный. Он уже ничего не боится, поэтому ходит без охраны, но это вовсе не значит, что у него нет своей службы безопасности, да и внештатные специалисты по разрешению нестандартных проблем также не исключаются.
– Возможно, это твоя работа, – вслух подумал Круча.
– Никто ничего не докажет, – пренебрежительно и свысока усмехнулся Павельев.
– Ты в этом уверен?.. Мне, Максим Олегович, твои деньги не нужны. И бриллианты тоже. Мне до них, честно говоря, вообще дела нет. Но раз уж пошел такой разговор, то давай поспорим на миллион долларов, что я сдую весь песок с твоего прошлого и докажу твою причастность к покушению на Ишимова.
Это был рискованный шаг со стороны Кручи. Можно даже сказать, чистой воды авантюра. Но так хотелось сбить спесь с этого распетушившегося павлина.
– У тебя есть миллион долларов? – пряча за презрительной насмешкой страх за свою шкуру, спросил Павельев.
А ведь он тоже авантюрист по своей натуре, не зря же он посещает подпольные казино. И если он вдруг примет пари, то Круче придется очень туго.
– Если надо будет, найду. Но мне миллион не понадобится. Потому что я обязательно выведу тебя на чистую воду.
Степан Степанович постарался проговорить так, чтобы его слова звучали максимально веско и уверенно. Ему хотелось дать понять Павельеву, что у него есть ключик к его тайне. И, кажется, он смог произвести на оппонента нужный эффект.
– Не выведешь. Потому что я не при делах. Но подставить ты сможешь, – неприязненно произнес Павельев. – Я ваши ментовские
Это было всего лишь оправдание в собственных страхах, и они оба это понимали. Поэтому Круча выглядел как победитель, а Павельев как проигравший. Он сдал свой плацдарм без боя, отступил без паники, организованно, но все-таки это было поражение.
Глава 15
Не было ничего зазорного в том, чтобы сменить гнев на милость победителя.
– Да ты не расстраивайся, Максим Олегович, – благодушно усмехнулся Круча. – Я бы еще и не утвердил это пари. Я же все-таки представитель закона, мне в такие авантюры пускаться нельзя.
– Значит, все-таки это была авантюра! – с чувством облегчения выплеснул Павельев, чем лишний раз выдал себя. Да и в своей беспомощности расписался.
– В какой-то степени да. Хотя факты есть.
– Какие факты?
– Всему свое время, – оставил интригу Круча.
– И все-таки?
– Ну, если ты настаиваешь на том, чтобы мы подняли из архивов дело Ишимова…
Круча нарочно сделал паузу, и Павельев не выдержал возникшего из-за этого напряжения:
– Зачем его поднимать?
– Ну, если ты настаиваешь…
– Я не настаиваю.
– Тогда поговорим о деньгах и бриллиантах, которые увел твой брат.
– Зачем тебе это, начальник?
– Ну вот, уже не угрожаешь, и то хорошо, – уколол Павельева Круча. – А почему меня интересуют эти деньги, ты сам хорошо знаешь.
– Не знаю.
– А зачем ты полез в танк?
– Я полез в танк за деньгами? – Павельев приложил руку к животу якобы для того, чтобы сдержать язвительный смех.
– Нет, ты полез в танк за бриллиантами.
– За бриллиантами?.. Я слышал, что милицию переименовали в полицию, но не слышал, чтобы полицию переименовали в цирк. Может, я что-то упустил?
– Не надо сдерживать смех, Максим Олегович. Посмейся, выпусти пар, успокойся. Тебе сейчас надо успокоиться, а то мне твой взгляд не нравится. Плохой у тебя взгляд. Так и хочется поверить, что на танк ты залез, потому что умом тронулся. Я ведь и на психиатрическую экспертизу тебя могу отправить…
– Отправляй, мне все равно. И на всю Москву можешь раструбить, что я в танчики решил поиграться. И жене моей можешь про любовницу рассказать. Мне все равно. Меня ты, начальник, этим не возьмешь, понял! – с вызовом бросил Павельев.
– Про какую любовницу рассказать? Про Асю Верховцеву?
– При чем здесь Ася?.. Хотя твой опер что-то говорил мне про Асю, про клад. Но это все так на бред смахивало, что я не отнесся к этому всерьез…
– Так это все на бред смахивало, что ты, Максим Олегович, сбежал от капитана Романова.
– Я сбежал? Да нет, не убегал я, выдумывает твой Романов. Я знаю, Полина девка горячая, после нее голова кругом идет, вот его и понесло по кочкам…
– У меня с Полиной ничего нет, – покачал головой Круча. – И голова у меня кругом не идет. Но я также спрошу тебя про Асю, про клад, которым она завладела…
– Ну, спрашивай, если времени не жалко.
– Кто такой Сошников?
– Понятия не имею. – Павельев смотрел на Степана Степановича, не отводя глаз.
– Полина тебе о нем что-нибудь говорила?