Круг Ландау
Шрифт:
1.2. Ленинград: юность и чуть старше
Через два года Ландау переезжает в Ленинград к своей тете, сестре отца Анне Львовне Таубе. У тети уже жила его сестра Софья, приехавшая учиться в Ленинград. Кроме того, у тети были две дочери, двоюродные сестры Льва. Анна Львовна работала стоматологом, и у нее была очень большая квартира — такая, что Льву и Софье предоставили целых три комнаты.
В то время Ленинград был самым крупным научным центром СССР. Там работали и преподавали российские физики-экспериментаторы мирового класса А.Ф. Иоффе и Д.С. Рождественский, выдающийся физик-теоретик Пауль Эренфест. Ландау поступил на физико-математический факультет Ленинградского университета (в порядке перевода из Бакинского университета). Он особенно подружился со студентами Дмитрием Иваненко и — на последнем курсе — с Артемом Алиханьяном. Именно Иваненко придумал Льву имя Дау. Оно так понравилось Ландау, что стало его основным неофициальным именем на
Ландау вспоминал, что на лекции он ходил 2 раза в неделю, главным образом к профессору Рождественскому, принципиально не принимавшему экзаменов у студентов, которых он не видел на своих лекциях. Кроме того, интересно было пообщаться с приятелями и посмотреть, что делается в ЛГУ. «Но самостоятельно я занимался очень много. Так, что по ночам начинали сниться формулы». Е.М. Лифшиц пишет о том, как Ландау «рассказывал ему о своем состоянии потрясения от невероятной красоты общей теории относительности <…>, о состоянии экстаза, в которое его привело изучение статей Гейзенберга и Шредингера, ознаменовавших рождение новой квантовой механики <…>.Он говорил, что они дали ему <…> острое ощущение силы человеческого гения, величайшим триумфом которого является то, что человек способен понять вещи, которые он уже не в силах вообразить. <…> именно таковы кривизна пространства — времени и принцип неопределенности».
За полгода до окончания ЛГУ была написана первая научная работа Ландау, посвященная теории спектров двухатомных молекул. Это была одна из первых работ, описывающих квантовыми методами не отдельный атом, а их ассоциацию. В ней рассчитывались волновые функции и энергетические уровни электронов в простейших молекулах, состоящих из двух атомов. Она была напечатана в ведущем физическом журнале того времени «Zeitschrift fur Physik».
Свою дипломную работу Ландау выполнял под научным руководством (скорее всего, номинальным) профессора Виктора Робертовича Бурсиана — этнического немца, физика старой классической школы (репрессированного позже, в конце 1930-х гг.). 20 января 1927 г. Ландау защитил дипломную работу. В те годы система советской высшей школы еще слабо регламентировалась, и потому можно было одновременно числиться студентом и являться аспирантом какого-то научного учреждения. С 1926 г. Ландау состоял «сверхштатным аспирантом» Ленинградского физико-технического института (ЛФТИ, ныне имени А.Ф. Иоффе).
После окончания ЛГУ Ландау съезжает с квартиры тети и снимает комнату на площади Пяти углов. Троица ближайших друзей-теоретиков: Георгий Гамов (по прозвищу «Джонни»), Лев Ландау («Дау») и Дмитрий Иваненко («Димус») называла себя мушкетерами, а всю свою компанию, в которую входили также А.И. Ансельм, Е.Н. Канегиссер, В. Кравцов и И. Сокольская — модным американским словечком «джаз-банд». Естественно, многие окружающие звали их джаз-бандой. Через некоторое время к друзьям примкнул Моисей (Миша) Корец, учившийся на физика в Политехническом институте, где тогда читал лекции Ландау, и сыгравший через несколько лет роковую роль в судьбе Ландау и ряда его харьковских сотрудников (этой тяжелой теме посвящена Глава 2).
К короткому промежутку восторженной дружбы Гамова, Ландау и Иваненко относится единственная общая статья «трех мушкетеров», которым предстояло через несколько лет разойтись в разные стороны, а последним двум даже стать смертельными врагами. Это статья: Гамов Г., Иваненко Д., Ландау Л., «Мировые постоянные и предельный переход» // «Журнал Росс. физ-хим. об-ва» (ныне ЖЭТФ). 1928. Т. 60. С. 13–17 — которая даже не фигурирует в Списке работ Ландау [Воспоминания о Л.Д. Ландау, 1988].
С осени 1931 г. от них стал потихоньку отдаляться «Димус». Его место среди ближайших друзей Ландау довольно быстро занял Матвей Бронштейн («Аббат»). Его ввела в «джаз-банд» их однокурсница Евгения Канегиссер (1908— 86). Они с Бронштейном познакомились на улице, разговорились и сблизились на почве любви к поэзии Н.Гумилева. Много времени в этой компании проводил и немецкий физик Рудольф Пайерлс, возрастом на год старше Ландау. Впоследствии Евгения Канегиссер вышла за Пайерлса замуж, а тот перебрался в Англию и стал там физиком с мировой известностью. Кстати, именно его заместителем был знаменитый Клаус Фукс, предатель Англии, передавший в СССР чертежи и технологию атомной бомбы. Пайерлс стал членом Лондонского Королевского общества и даже получил дворянский титул, а Евгения Канегиссер стала леди Пайерлс. [8] Но Ландау не понравилось то предпочтение, которое Канегиссер явно оказывала Пайерлсу. Он крепко поссорился с обоими. Однако через какое-то время примирился с неизбежным, простив «измену» Канегиссер. Вряд ли он тогда понимал, что дальновидная дама сделала правильный выбор. А еще через 10 лет М.Бронштейна погубило письмо в Англию. Как рассказывал А.Б. Мигдал, это письмо еврею Р.Пайерлсу кончалось «в шутку» приветствием «Хайль Гитлер!» [Воспоминания об академике А.Б. Мигдале, 2003. С. 154]. Шел 1937 год. Считается, что именно это спровоцировало арест и гибель М.П. Бронштейна. Он наверняка стал бы одним из самых выдающихся физиков-теоретиков СССР.
8
В
• Справка:Матвей Петрович Бронштейн (1906–1938). Физик-теоретик. Родился в г. Винница на Украине. Окончил Ленинградский университет (1926—30), причем первые научные работы опубликовал в 1925 г., т. е. еще не став студентом. Работал под руководством великого физика Александра Александровича Фридмана (1888–1925), теоретически показавшего расширение пространства нашей Вселенной. Получил новые принципиальные результаты в области астрофизики и геофизики, среди которых в первую очередь называют формулу Хопфа-Бронштейна для определения температуры поверхности Солнца. Написал научно-популярную книгу «Солнечное вещество». С 1930 г. в теоротделе Я.И. Френкеля в ЛФТИ. Выполнил ряд работ по полупроводникам, затем сосредоточился на релятивистской квантовой теории. Защитил в 1935 г. докторскую диссертацию «Квантование гравитационных волн». Многие его революционные идеи изложены в статье «Эфир и его роль в старой и новой физике», которая целиком перепечатана в биографической монографии о Бронштейне [Горелик, Френкель, 1990]. В 1937 г. доказал невозможность распада фотона, связав ее с фактом расширения Вселенной. Одновременно писал научно-художественные книги для подростков, которые высоко ценили С.Я. Маршак и К.И. Чуковский. Был женат на Лидии Корнеевне Чуковской. Ландау говорил о нем, что «Аббат» — единственный человек, который повлиял на него при «выработке стиля» [Пуриц, 2004]. Арестован НКВД 6 августа 1937 г. Приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР от 18 февраля 1938 г. к расстрелу, и в тот же день казнен.
«Первым, кто пришел в дом М.П. Бронштейна после его ареста, чтобы получить достоверные сведения, был В.А. Фок. В марте 1939 г., одновременно с научной характеристикой Бронштейна, подписанной СИ. Вавиловым, Л.И. Мандельштамом и И.Е. Таммом, а также с письмом С.Я. Маршака, Генеральному прокурору СССС было направлено письмо В.А. Фока» [Горелик, Френкель, 1990. С. 225]. Фок хорошо знал Бронштейна, был его преподавателем в университете, а позже — оппонентом по докторской диссертации. Однако, как удалось выяснить позже, к этому моменту М.П. Бронштейна уже не было в живых.
• Справка:Владимир Александрович Фок (1898–1974). Физик-теоретик, член-корреспондент АН СССР с 1932 г., академик (1939), лауреат Сталинской премии (1946) и Ленинской премии (1960), Герой Социалистического Труда (1968), лауреат премии Менделеева. Член ряда иностранных академий и научных обществ. Родился в Петербурге, окончил Петербургский университет (1922). Профессор ЛГУ (с 1932). Научный сотрудник ЛФТИ (1924—36), ГОИ (Государственного оптического института) (1928), ФИАНа (1944-53), ИФГ1 (1954-64). Автор ряда выдающихся работ: метода самосогласованного поля (метод Хартри-Фока); обобщения уравнения Шредингера на случай ???магнитн вспоминаетого??? поля и релятивистский случай заряда в электромагнитном поле; геометрического представления уравнения Дирака, метода вторичного квантования в пространстве Фока; метода функционалов Фока; приближенного метода решения уравнений гравитации (Эйнштейна) для сферически протяженных масс; теории дифракции и распространения радиоволн над земной поверхностью.
Приводим текст письма В.А. Фока из указанной книги Г.Горелика и В.Френкеля (авторы получили копию этого письма от Л.К. Чуковской и привели его на С. 225):
«Прокурору СССР т. Вышинскому от академика д-ра В. А. Фока.
Многоуважаемый Андрей Януарьевич!
Я присоединяюсь к ходатайству Лидии Корнеевны Чуковской о пересмотре дела ее мужа, бывшего доцента Ленинградского университета Матвея Петровича Бронштейна.
М.П. Бронштейн в своей научной деятельности проявил себя как талантливый молодой ученый, сделавший ценный вклад в советскую науку и обладающий исключительной эрудицией в области теоретической физики. Его докторская диссертация, посвященная общей теории относительности Эйнштейна, содержит результаты большой научной ценности. В своей работе по теории металлов и полупроводников он также дал много нового. Наконец, ему принадлежит ряд научно-популярных книг для юношества, исключительно высокое качество которых было отмечено в свое время в нашей центральной прессе.
В случае, если Вы найдете возможным удовлетворить ходатайство Л.К. Чуковской, прошу при пересмотре дела М.П. Бронштейна учесть большую ценность его как научного работника».
Самое поразительное в этом письме — сам факт его написания всемирно известным советским физиком-теоретиком, который всего несколько месяцев назад, 11 февраля 1937 г., сам был арестован НКВД. В.А.Фок был обвинен в том, что он немецкий шпион, ему инкриминировали соавторство с немецким физиком Йорданом, который стал нацистом. Фок отверг предъявленные обвинения, никаких признательных показаний не дал. К счастью, через несколько дней он был освобожден по приказу Сталина, получившего письмо П.Л. Капицы в защиту Фока (об этом см. в книге Фейнберга [1999, С. 288]). Несомненно, в 1937-38 гг. письма Капицы и Фока руководителям страны в защиту осужденных физиков были актами их личного героизма. В особенности потому, что они исходили от неблагонадежных, с точки зрения режима, физиков, тесно связанных с иностранным научным сообществом.