Круг Ворожеи

Гоуданский Сергей

– Поверь, мне точно также не хочется туда идти, как и тебе, но наш вопрос, видимо, здесь может решить только он.

Они дошли до конца улицы, которая упиралась в ещё одну, идущую к ней под прямым углом, повернули, спустились вниз, где эта следующая улица делала резкий поворот и дальше рогатиной разветвлялась ещё на две: одна уходила вверх по склону, другая, напротив, убегала ещё ниже и вела к озеру. Пришлось спросить дорогу в хлебной лавке на углу, после чего путники зашагали вверх по крутой улице и вскоре оказались на просторной круглой площади, не в пример любой из тиринминских.

Здесь уже все дома стояли, совсем плотно прижавшись друг к другу, а к площади выбегали ещё четыре улочки. Между двумя из них высилось красивое четырёхэтажное каменное здание с двумя большими квадратными башнями по центру. Они зажимали узенькую треугольную крышу, в которой круглился белый циферблат с чугунной часовой стрелой.

– Тиринминская работа, - показал рукой Омнус на часы.
– Интересно, как давно они здесь?
– задался он вопросом, который так и повис в воздухе.

Они пересекли площадь и подошли к резной деревянной двери с железным дверным молотком в виде рыбьей головы. На дверном барельефе угадывались сцены из повседневной жизни Нурдайна. Кэлбен резко и громко постучал. Спустя минуту дверь открыл сонный пожилой лакей.

– Что вам будет угодно, господа?
– прожурчал он старческим голосом.

– Нужно поговорить с мэром, - ответил ему караванщик.

– Боюсь, не получится, мэр...
– не договорил лакей и ойкнул, так как Кэлбен схватил его за грудки и подтянул к себе.

– Боюсь, что получится, старикан.

Караванщик поставил его на место, а тот договорил свою фразу как ни в чём не бывало:

– Мэр сейчас на рыбалке. Когда вернётся - неизвестно. После полудня заходите.

– Не лги, старик. Какая рыбалка в такую погоду?
– напирал Кэлбен.

– Как раз в такую клюёт лучше всего. Мэр вчера как тучи увидел, так сразу и засобирался, - объяснил лакей.

– Убедил. Начальник стражи где?

– Дело в том, что вчера была...
– опять было начал лакей.

– Если сейчас скажешь, что он уехал на рыбалку вместе с мэром...!
– пригрозил Кэлбен.

– Нет, нет. Он здесь. Вчера праздновал свой день рождения. Половина стражников валяются там до сих пор, и он, наверное, тоже. Горлопанил до самой ночи громче всех.

– Там - это где?

– Здесь, в нашей трапезной, - лакей показал за спину большим пальцем, не поворачиваясь.
– Но я не думаю, что вы сейчас от него хоть слова добьётесь. Приходите лучше попозже днём, а то и вечером.

– Давай веди, - приказал Кэлбен.

Лакей пожал плечами и с безразличным видом повёл их полутёмными коридорами в дальнюю часть здания, с левой стороны которого располагалась вытянутая обеденная зала. В отличие от коридоров, здесь было светло, благодаря нескольким окнам на левой стене. Все столы и лавки были составлены по центру в один длинный ряд. Повсюду разлитые лужи вина, горы объедков, разбросанная по полу деревянная посуда, кружки, ложки, и посреди всего этого развала - не менее десятка тел, спящих мёртвым сном в самых немыслимых позах. Лакей подошёл к некоему усатому мужчине, устало взглянул на путников и молча показал на усача пальцем. Тот лежал на спине прямо на столе в полном доспехе,

с нахлобученным шлемом, но, почему-то, без сапог. Кэлбен подошёл поближе. Лакей сморщился, представив, что сейчас будет, и отступил на пару шагов назад. Однако караванщик внезапно произнёс:

– Вино ещё есть?

Лакей растерянно закивал.

– Неси, - приказал он.

Тот скрылся в дальнем проходе, ведущем на кухню. Спустя минуту вышел обратно и заковылял к путникам, поглядывая под ноги и неся покрытый эмалью глиняный кувшин с красивой отделкой в виде переплетающихся колосьев. Кэлбен взял у него кувшин, подобрал с пола чью-то деревянную кружку и налил, после чего с силой растормошил стражника за плечо, да так, что аж стол заходил ходуном, а вино расплескалось. Тот застонал, приоткрыл глаза и стал махать рукой, пока не нащупал край стола, затем приподнялся, ударил себя по лицу и, обнаружив на себе шлем, стащил его с головы и отбросил в сторону. Шлем с грохотом покатился по каменному полу и ударился об одно из спящих тел.

– Вы кто такие?
– промямлил он.

– Надо выпить, - сказал Кэлбен и протянул ему кружку.

– Что верно, то верно!
– похвалил его стражник, взял кружку и за один присест осушил её до дна.

Кэлбен подлил ему ещё.

– Мы едем в Аскафлас. Нам нужна охрана, - заявил он.

Стражник начал неторопливо слезать со стола и выругался, наступив голой ступнёй в разлитую на полу жижу. Чуть пошатываясь и держась за край стола, он небрежно вытер ногу о каменный пол и сел на скамью, поставив кружку рядом с собой и положив руки на стол.

– Аскафлас. Нет, - зевнул он, после чего провёл пальцами по усам, - ничего не выйдет.

– Почему же?
– упорствовал караванщик.

– Зирон сказал, что уже семь дней не видел никого с той стороны озера, - медленно промямлил стражник и махнул рукой в непонятно какую сторону.
– А значит, опять разбойники орудуют в предгорье. Пока не угомонятся, никто рисковать не захочет, так что... охраны вы тут не найдёте.

Путники переглянулись.

– А нам сказали, что разбойничьи лагеря уничтожены, - вмешался Омнус.

– Уничтожены? И кто же это вам сказал?

Начальник стражи заглянул в кружку, нахмурился, а затем сделал большой глоток.

– Говорят, Народ Холмов их всех повырезал, - добавил Кэлбен.

Стражник хихикнул и, казалось, даже немного протрезвел от услышанного.

– Повырезал? Не-е-ет, - протянул он, повеселев.
– Хотя бы потому, что по меньшей мере половина из них сами из Народа Холмов.

– Но ведь все проезжают в целости и сохранности мимо Гли-Бам-Ронта, - удивился Омнус.

– А я почём знаю? Может, им маловато дорожного сбора, и они вот таким образом добирают ещё? Но не суть. Говорят, у них предводитель, который чует все опасности и всегда заранее знает, когда надо слинять.

Стражник внимательно посмотрел на Кэлбена.

– По рассказам, он немного похож на тебя. Говорят, чёрные волосы, такие же золотые кольца в ушах, только, конечно, он-то куда выше, сильнее, да удалее - настоящий воитель!

Кэлбен презрительно фыркнул, а усатый мужик продолжил: