Круг замкнулся

Погонин Иван

– Мне кажется, никакой он не поверенный. Я справился, адвокат по фамилии Рютенен, ни к столичной, ни к Московской Палате не приписан [7] . Ну что, я телефонирую чухонцу? Впрочем,

напишите-ка сначала рапорт на моё имя.

Мечислав Николаевич зашёл в свой кабинет, привычно расположился за столом, достал из папки чистый лист писчей бумаги, окунул перо в чернильницу и начал выводить в углу: «Его высокородию Господину Начальнику С. Петербургской сыскной полиции…»

7

Присяжный поверенный должен был быть приписан к одной из судебных Палат и жить в одном из городов на её территории.

Написав несколько строк, чиновник для поручений задумался.

– При ней было на триста тысяч акций. Это сейчас они ничего не стоят, но покупала-то она их по номиналу! И искали её люди, которых, самих должны найти и повесить… Искали, скорее всего именно из-за этих денег, которые она, скорее всего у них и украла… А они, коль их ищут, тоже эти деньги не честным путём получили, а коли могут повесить – то не украли, а ограбили, да со стрельбой и жертвами, у нас за простые кражи не вешают. Страна бурлит, грабят кого ни попадя, и кто не попадя, но триста

тысяч отбирают всё-таки не каждый день… Что-то я ограбления в триста тысяч не припомню, разве на Кавказе где было, но в столицах… Стоп! А экс в Фонарном? Там как раз около трёхсот тысяч и ушло…

Сыскная это преступление не расследовала – дело сразу же забрала себе охранка, а дознание по нему вело Петербургское ГЖУ. Явившемуся на место происшествия дежурному чиновнику сыскной даже трупы лошадей осмотреть не дали. Поэтому-то Кунцевич про этот экс чуть и не забыл.

Мечислав Николаевич положил едва начатый рапорт в стол и направился к Филиппову.

Начальник сыскного отделения выслушав подчинённого, вновь отправил его писать рапорт, а сам телефонировал финскому полицейскому и попросил последнего приехать на Офицерскую. Он долго расспрашивал финна об обстоятельствах обнаружения трупа человека, называвшего себя Кречмером, тщательно выяснил и подробно записал приметы убитого, после чего сам принялся составлять рапорт. Положив свой и Кунцевича рапорта в кожаную папку с золотым обрезом, Владимир Гаврилович вместе с титулярным советником и обер-констаблем поехал на Гороховую, где добился приёма у градоначальника, а потом направился к начальнику Отделения по охранению общественной безопасности и порядка в городе Санкт-Петербурге полковнику Григорьеву.

Конец ознакомительного фрагмента.