Круги жизней. Реинкарнация и паутина жизней
Шрифт:
Чтобы совместить христианское учение с концепцией реинкарнации, нужно изменить догмат, который ограничивает душу одним циклом жизни на Земле. Мы должны предоставить душе свободу много раз странствовать от Земли к Земле, то удаляясь от Бога, то возвращаясь к нему. Все остальное можно оставить без изменения, но даже если изменить какие-то детали или контекст, это не подорвет фундаментальных принципов, которые христианство считает для своей веры основными. В нем исторически существует широкий диапазон приемлемых толкований христианской доктрины. Реинкарнационная теология явно отдает предпочтение одной из версий, но вполне укладывается в рамки этой доктрины.
Давайте посмотрим, как много в христианстве остается нетронутым при условии,
Бог — начало и конец всего. Бог — источник, сущность и конечная цель всей жизни. Бог — целое, включающее в себя все части. Бог — над всеми концепциями, за пределами всех слов и мыслей, но мы уверенно заявляем, что природа Бога — любовь.
Наш мир — результат творения. Физическая Вселенная окружена большой духовной вселенной (вселенными), поддерживается ею и происходит от нее. Эта духовная вселенная в свою очередь сотворена Первичной Реальностью, Богом. Детали этого процесса по большому счету невосстановимы. Предпочтение отдается теории эманационного творения. Библейскую же картину сотворения мира можно рассматривать как упрощенное поэтическое изображение этого основного метафизического положения.
Бог — наша сущность. Мы — проявление Бога во времени и пространстве. Мы относимся к Богу, как солнечные лучи к солнцу: так же неразличимы и едины. Хотя онтологически мы с Богом — одно, психологически мы имеем тенденцию игнорировать эту связь. Вера, что Вселенная — часть Бога или находится в Боге — это не пантеизм, но панентеизм, то есть все — в Боге. Бог — это реальность, которая включает в себя физическую Вселенную, но гораздо больше ее [124] .
124
Как показывает индуизм, реинкарнация совместима как с монистическими, так и с монотеистическими мировоззрениями. Бог обычно отделен от того, что Он создал. Монизм — это вера в то, что есть только Бог, и ничего кроме Бога. Согласно монистическому мировоззрению все, что существует — это проявление Божественности, и, следовательно, творение неотделимо от Бога, оно размещено «внутри Бога». Формулировка, представленная здесь, имеет сильный уклон в сторону монизма и, возможно, звучит непривычно для христианского уха. Однако эта странность возникает не из-за реинкарнационного, а из-за монистического мировоззрения. Каждый может довольно просто создать для себя монотеистическую версию реинкарнации. Следовательно, эта частная позиция может рассматриваться как одна из возможных. Монистическая концепция Бога очень близка к христианской мистической концепции Божества. (По поводу различия между Божеством и Богом можно проконсультироваться у Хьюстона Смита в его книге «Забытая Истина», гл. 3–4).
Монизм и монотеизм следует рассматривать не как противоречащие друг другу концепции, но как одинаково справедливые при разных подходах. Монизм — более широкая теория, чем монотеизм. Монотеистические формулировки могут иметь силу только в рамках более понятного монистического подхода. Подобное встречается и в физике, например, теория относительности дает нам более понятную и точную модель физической Вселенной, чем классическая физика, но, тем не менее, ньютоновская физика остается ценной для работы с определенной подсистемой этой большой реальности. Тот, кого заинтересовал этот вопрос, может обратиться к книге Свами Аждая «Психотерапия Востока и Запада», в которой дается интересное обсуждение дуалистической и монистической парадигм, глава 1.
Наша жизнь вечна. Тела умирают, но сознание не умирает никогда. Поскольку нам присуща божественность, у нас просто нет другого выбора.
Земля — не наш дом. Мы духовные существа, чей природный дом — духовная
Наше настоящее состояние — не истинное наше состояние. В нынешнем существовании мы лишь мимолетно и не в полной мере осознаем свою истинную природу, хотя когда-то владели постоянным осознанием своей сути. Это изменение связано с самим фактом физического воплощения. Условия материального существования приводят к тому, что мы забываем свою духовную индивидуальность. Это связано с нашей способностью делать выборы и с тем влиянием, которое эти выборы оказывают на наши жизни, включая и выбор инкарнации на Земле.
Наша жизнь на Земле полна значения. Это справедливо как на личном, так и на общественном уровне. Условия нашей жизни отнюдь не случайны — они предопределены. За непостижимыми испытаниями, через которые мы должны пройти, есть цель, а за этой целью — доброжелательность, ищущая лишь нашего совершенства. По большому счету наши жизни — часть исполненного значения движении Бога во Вселенной. Бог — это Бог истории, а мы — часть этой истории в настоящий момент, часть божественного пути, параметры которого в основном находятся за пределами нашего обзора.
Суть религиозной жизни — в возвращении. Уход от Бога подразумевает и возвращение к нему. На настоящей стадии история человечества — это история возвращения. Религии существуют для того, чтобы облегчить возвращение к Богу, которое может быть истолковано как открытие нашей истинной индивидуальности.
Бог относится к нам благосклонно и с любовью. Бог не может отвергать нас. Любовь и поддержка Бога универсальны и непреложны. Он помогает всем и любит всех.
Мы и только мы ответственны за те условия, в которых оказываемся. Бог никогда не отвергает нас. Если мы отошли от Бога, то источник этого отстранения — в нас самих. Историю Адама и Евы следует читать как архетипическую историю нашего прошлого, которая описывает выборы, совершаемые каждым из нас; именно они привели нас к настоящим условиям жизни. Поскольку благословение Бога постоянно, мы всегда можем изменить условия отчужденности, и нас всегда приглашают сделать это. В итоге наше возвращение к Богу можно истолковать в терминах Божественности, исцеляющей Себя, так как Бог и есть мы.
Иисус был Спасителем. Его пастырство было истинным, его миссия была искуплением, возвращением человечества назад, к Богу. Концепция реинкарнации ни в чем не противоречит христианству, она не оспаривает решающую роль Иисуса в истории. Однако реинкарнационная христология склонна рассматривать Иисуса как отличного от нас, но не по виду, а по уровню. Он — такая же инкарнация божественности, как и все мы, но в значительно большей степени и, следовательно, с большим влиянием на историю. Он — прототип человеческого развития, открывающий главные истины о нашей собственной божественно-человеческой природе. Такая христология находится на границе ортодоксальной, но все же не выходит за ее пределы. Хотя реинкарнация не исключает уникального статуса Христа и его огромной роли в истории, отход от традиционного взгляда на Христа состоит в признании его одним из небольшой группы высокоразвитых существ, которых можно считать инкарнациями Самого Божественного Закона. Каждое из этих существ созвучно своей культуре, а все вместе они меняют курс человеческой истории, направляя его по пути обретения человеком Бога внутри себя [125] .
125
Краткое, но очень интересное обсуждение христологических ответвлений дается в эссе Джона Уайта «Просветление и христианская традиция» в его методологической работе «Что такое Просветление?».