Кругом одни принцессы
Шрифт:
— Вы свободны, кабальеро! — крикнула я ему. — Езжайте своим путем, каким бы этот путь не был.
— Я должен защищать даму! — воскликнул он в ответ. Хотела было я сказать, что от призраков никто защитить не может, но не успела. Из-за черных тополей на поляну выехали отнюдь не призрачные фигуры. Конунг Грабли и барон фон Зайдниц.
Старые друзья собираются вновь? Что-то не похоже, чтоб они сочли нас друзьями. К седлу барона было приторочено тяжелое копье, Грабли высвобождал из ременной петли боевой топор.
— Что, швайны хундовы, драпаете? — Шлем не мог скрыть издевки в голосе барона. — Раньше надо было, а теперь — всё!
— От швайна слышу, — огрызнулась я.
Грабли
Выдернув копье из раны, барон развернулся ко мне. Не обращая внимания на то, что тупым концом копья въехал в переносицу своему соратнику. Если бы удар пришелся выше, Грабли Гоблинсон его бы снес. Черепа у северян крепкие, вдобавок конунг был в шлеме. Однако рогатый шлем Грабли не имел наличника, а переносье — точка болезненная. Конунг без звука рухнул на траву. Таким образом барон в считанные минуты вывел из строя сразу двух героев, и ему оставалось только расправиться со мной. В принципе это было нетрудно сделать. Я доспехов не ношу, а его немильские доспехи арбалетными болтами не пробивались. Достать фон Зайдница мечом или топором я не могла — длинное копье делало его недосягаемым. А я копьем никогда не пользуюсь. Тяжело, и вообще, это извращение какое-то — женщина с копьем. Так что барон мог быть уверен в своей непобедимости. Он только не учитывал, что отсутствие доспехов способствует легкости и маневренности. От копья, нацеленного в меня, я без труда уклонилась. Для нового удара ему пришлось разворачиваться. Вряд ли он боялся, что я ударю его, как он дона Хереса. Расстояние для меча слишком велико, да и стальные пластины наспинного доспеха по прочности не уступят нагрудным. Но когда это повторилось второй раз, и третий, барон несколько притомился. И разозлился. Заслышав его возмущенное пыхтение, я решила, что пора действовать. Неуязвимым и недосягаемым барона делает копье? Значит, пора его копья лишить.
Кажется, я уже упоминала, что имею привычку таскать в карманцах разные интересные штучки, приобретенные во время службы в МГБ. Кусарики, например. Не путайте с кусачками. Это изобретение восточного происхождения и, по всей вероятности, в действительности называется как-то по другому. А предназначено оно специально для выхватывания оружия у противника. Такие ремешки на рукоятке с хитроумно расположенными гирьками на концах.
И, при очередном повороте, я подъехала к фон Зайдницу сбоку, с правой стороны, и, почти распластавшись в седле, дабы копье при развороте прошло поверху, захлестнула древко кусариками и рванула на себя. Крепления, державшие копье, лопнули, и оно упало на землю. Пуще того — не удержав равновесия, вслед за копьем шмякнулся и сам барон. Правда, не расшибся. Должно быть, у баронов черепа крепче, чем у конунгов. С проклятиями, не уступавшими брани гидрантов, фон Зайдниц поднялся на ноги, ухватился за стремена своего коня. Но у немильских доспехов, при массе достоинств, есть недостаток: они очень тяжелые. Подняться в них в седло без посторонней помощи крайне затруднительно. Фон Зайдниц не стал даже пытаться. Равно
Но замысел фон Зайдница был иным, чем я вначале предположила. Вместо того чтобы ударить меня, он размахнулся, собираясь перерубить ноги Мраку. Вот сволочь! То есть, я уже знала, что он сволочь, но чтоб такая…
Я едва успела поднять коня на свечку и уже собиралась рубануть фон Зайдница, но не успела. Не знаю, понял ли Мрак, что пытался сделать с ним барон, или просто в храме Края коня обучили подобному приему, но вороной обрушил копыта на голову приспешника Анофелеса. Так что теперь я точно могу сказать: одна лошадиная сила немильский шлем пробивает.
Мрак топтал барона с таким воодушевлением, что лишь высокая лука седла помешала мне упасть. Пришлось приложить силы, чтобы сдержать и успокоить коня. И я не сразу почувствовала, как холодом повеяло со всех сторон. На поляну, где валялось три тела и бродили три темных коня, из-за черных тополей, не шевельнув ни единого листа, выступили призраки.
Не зря черные тополя считаются деревьями смерти.
Не зря эти деревья мне никогда не нравились.
Анофелес, не доверяя — и с полным основанием — фон Зайдницу и Грабли, послал по мою душу еще и призрачную погоню. И против нее я ничего не могла предпринять. Прав командор — убить призрака невозможно.
Бледные лица пришельцев из мира иного были обращены ко мне. И одно показалось мне знакомым.
— Блин! То есть Скандал! — тут же поправилась я. — Узнаешь меня? Мы еще в Волкодавле дрались. А твой побратим теперь у гидрантов служит. В том ордене, с которым вы нынче воюете…
В замке Атасном Блин сказал мне, что Скандал погиб в огне. Но на облике кельтского воина, в отличие от здравствующего побратима, пребывание в пламени не сказалось. Он выглядел так же, как при жизни. Если б не выражение лица.
Скандал повернулся, взмахнул рукой, и призраки расступились. Затем он взглянул на меня темными провалами глаз и кивнул.
— В чем дело? Вы отпускаете меня?
Я не могла поверить, что призраки ослушаются мага. Он снова кивнул.
— Но почему?
Признаться, я не ожидала, что он мне ответит. За исключением первого случая, при передаче рокового письма, я не слышала, чтоб призраки говорили. А на гонца, возможно, было наложено особое заклятье.
Но Скандал, указуя на своих товарищей, глухо произнес:
— Они устали!
И призраки, оборотив бледные лица к небу, туда, где вилась незримая смертным очам Дорога, откликнулись:
— Устали! Устали…
Жизни не было в этом хоре. Была невыразимая тоска.
— Я поняла, Скандал. Знаешь, я ведь ради этого и еду…
Он опустил голову, отступил назад и исчез — тень в тени. И вслед за ним стали исчезать с поляны другие призраки.
И темные кони, словно по команде повернулись и потрусили прочь. Очень жалко, мне не помешали бы запасные. Но, верно отслужив хозяевам, они должны были вернуться в храм Края.
И дона Хереса жаль. Он меня терпеть не мог, но погиб, защищая даму. Следовало бы его похоронить. Но нет времени. Надеюсь, Скандал окажет ему честь погребальным костром.
Надеюсь, призраки также сумеют убедить Анофелеса, что убили меня. Надеюсь также, что маг не станет вызывать мою душу, дабы вплести ее нить в свое полотнище. Ему ведь воины нужны, а я — так, мимо шла…
Что-то много надежд я стала питать. Нехорошо это. Неправильно. И некогда. Пора Мраку доказать, что он способен превысить скорость, с который доставил меня в Динас-Атас.