Круиз мечты для полубывших
Шрифт:
Гроза продолжалась. Мы тоже не могли остановиться. Ласкали друг друга, как могли в тесном убежище, укрывавшем нас от бушующей стихии. Руки, губы, язык не находились в покое ни секунды. Таня терлась об меня потемневшими сосками, прищипывала кожу на ключицах и оставила засос на плече. Я гладил складочки ее лона, теребил клитор, набухший и покрасневший от удовольствия. Между ног любимой разлилась настоящая лужа. Такая же была и снаружи, у колес авто. Заходя на второй круг, я поставил Таню на колени на сиденье, вошел сзади. Она с трудом
Выдавить стекло и открыть путь дождевым потокам не хотелось. Пришлось оторваться от Тани, сесть. Перехватил ее за талию и снова насадил на член спиной к себе. Дышал ей в затылок, целовал шею и шлепал по ней мокрым языком. С трудом сдерживался, терзая рукой ее плоть между разведенных ног. Последние вскрики Тани уже не соперничали со звуками природы. Дождь стих. Гроза отдалялась. Одна из обычных летних гроз, лучшая в жизни.
— Ты чего застыл? Мучаешь это пирожное уже минут пять. Такое сладкое без чая не съешь. За чаем сходи, — советует Танька.
Как объяснить, что я встать не могу? В штанах стоит, а она хлопает своими красивыми глазами. Все такими же красивыми.
Отложить пирожное, или ее попросить чай принести? Не решаюсь. Рассердится. Скажет, что я тебе — служанка?
Но Танька после сегодняшней прогулки счастливая и добрая. Сама поднимается и предлагает:
— Я за кофе. Тебе еще чай принести?
Уходит. Осмелела. Когда народу в ресторане немного, спокойно отправляется за едой и напитками. Ориентируется потихоньку.
Роняю голову на стол. Такие сладкие воспоминания и прерывать не хочется. После любви в грозу мы еле выбрались на шоссе. Чудом не застряли на размокшей дороге. Дома теща ворчала. Ругалась, что мы уехали в такую грозу по каким-то срочным делам. Ребенка так сиротой оставим. А мы прятали улыбки и сияющие глаза.
Через пару лет переехали в однокомнатную съемную квартиру. Там у нас была кухня. А на ней свободное пространство два на полтора метра и толстый плед. Еще стол. Старый, но крепкий, деревянный, знакомые отдали. Он переехал с нами в новую квартиру, до сих пор жив.
А автомобиль продали, когда собирали деньги на первый взнос за квартиру. Ездить нам было особо некуда. И хотя сесть за руль до сих пор хочется, брать еще и автокредит — это настоящее безумие.
Возвращается Танька с двумя чашками. Я до сих пор окончательно не пришел в себя, а ее полуулыбка, точь в точь как у Моны Лизы, только оттягивает наступление душевного равновесия.
Немного погуляв после позднего обеда, отправляемся купаться. На палубе у открытого бассейна после дождя сыро и прохладно. В закрытом народу полно.
Я плаваю в них попеременно, благо дойти от одного до другого несколько десятков шагов. В открытом просторно, в закрытом теплее.
Танька остается в закрытом. Плавает и нежится в
Прическу сегодня не бережет. Согласилась идти ужинать не в ресторан на шестой палубе, а на шведскую линию. И у меня есть версия, почему.
Ревнует. Это кажется невероятным, но очевидно, что утром она ревновала меня сначала к Вике, потом к Кристине. Поэтому, а не только из-за желания искупаться, не хотела возвращаться с экскурсионной группой на корабль. Поэтому решила не идти ужинать в основной ресторан.
Эта догадка щекочет нервы, волнует. Женщине, которая сняла с пальца обручальное кольцо и собирается выставить меня за порог, на самом деле я небезразличен.
Что с этим делать, пока не знаю. Но намеренно злить ее больше не собираюсь. Чувствую, что это не принесет мне удовольствия, как еще совсем недавно.
По правде говоря, Вика меня не привлекает — совсем не мой типаж. Да и я ни в каком качестве не должен быть ей интересен. Но по какой-то причине флиртует. Может просто от скуки?
Кристина — другое дело. Чисто внешне. А пообщавшись немного, понял, что пустышка. Скучно мне с женщинами, у которых в голове две извилины и те прямые.
Накупавшись, переодеваемся в каюте и отправляемся приобщиться к вечерней жизни корабля. Осматриваем магазины на седьмой палубе. В бутики Танька заглядывает из чистого любопытства. Я даже порог не переступаю. Зачем любоваться на галстук ценой в мою месячную зарплату?
А вот ассортимент магазина сувениров круизной компании изучаем подробно. Цены тоже кусачие, но что-нибудь мы здесь прикупим. На память. А что именно — время на обдумывание еще есть.
Потом идем в театр, смотрим первую половину представления. Сегодня оно начинается с песочного шоу. Слышал о таком, где-то мелькала реклама подобного действа. А вживую увидел впервые. Завораживает.
Ужин сегодня откладываем на поздний вечер. У Таньки еще планы.
— Отведи меня, пожалуйста, на вечеринку «Фортуна ФМ», — просит она. — А сам на футбол пойдешь?
Приходим в диско-клуб. Вот только оставлять там Таньку одну нет никакого желания. От вчерашнего вечера остался неприятный осадок. И в конце концов, я отвечаю за ее безопасность. В этом круизе я не просто попутчик, а проводник. На мне ответственность за ее благополучие. Перед сыном, прежде всего.
А еще у меня есть другая причина здесь остаться. Сегодня выступает Маргарита Голубева, одна из моих любимых певиц конца прошлого столетия. Смешно звучит, но именно лет пятнадцать-двадцать назад, как раз в начале нашего брака, она была страшно популярна.
Я, как и Танька, никогда не был музыкальным фанатом, вообще чьим-либо фанатом. Стоять у гримерки, охотиться за автографом, ездить за кумиром по городам гастрольного тура — никогда не мог этого понять. Максимум сфотографироваться на память. В этом круизе многие так и поступают. А вот просто послушать песни молодости я совсем не прочь.