Крувин - Багровый Целитель
Шрифт:
Чем ниже садилось солнце, тем тревожнее становилось на душе у капитана. Все его инстинкты кричали — надвигается что-то, чего не суждено пережить ни гарнизону, ни Князю. Стараясь убедить себя, что разыгравшаяся паранойя беспочвенна, Адам решил пойти и проверить пленников. Солнце уже закатилось за горизонт, поэтому он взял с собой факел и спустился в казематы под крепостью. Шагнув во тьму подземелья, по спине пробежал холодок от разом объявшей тишины. Припоминая, что в ночь должен был заступить Войцех, он позвал его. Зычный голос капитана эхом прошёлся по коридору, однако никто ему не ответил.
— Куда запропастился этот идиот. Набрали всякое отребье, не имеющих понятия о караульной
Что странно, крестьяне все спали. Никто не проснулся. Дойдя до последней камеры, где поселили странных путников, Адам от неожиданности чуть не выронил факел. Человек стоял у решётки, словно ждал его. На полу валялись невесть как разорванные кандалы. Сглотнув вставший в горле ком, капитан вместо того, чтобы бежать за подмогой, обратился к узнику:
— Всё из-за них? — указал в сторону камер он.
— Нет. Всё дело в женщине, что вы убили, — сухо произнёс мужчина.
— В этой старухе? В чёртовой одной лишь бабке? — неверующе переспросил капитан, смотря в два ледяных омута, заменивших узнику глаза.
— Ты знаешь, как она убила своего обидчика? «Посмертный дар», говорит это тебе хоть что-то? — бесцветным голосом, словно и нет перед ним никого, ответил узник. — Это умение использует твою жизненную силу, даруя сижу, способную повергнуть противника вплоть до Старшего Магистра. Тебе, наверное, интересно, почему его невероятно редко используют. Почему бы, когда битва проиграна, не забрать противника с собой? Цена слишком высока. Та бедная женщина пожертвовала своей бессмертной искрой. Никаких «Чертогов», никакого перерождения, ничего! Я восхищён. Ни у тебя, ни у того мусора, что населил этот замок не хватило бы духу на подобное. Никогда! И пусть эту одинокую, старую женщину никто не вспомнит, пусть. Буду помнить я. Её жертва не должна быть напрасна.
Адам с ужасающей ясностью осознал — они все уже трупы, просто ещё не знают об этом. Развернувшись, он бросился прочь из подземелья. Только бы успеть. Он возьмёт лошадь и ускачет так далеко, как только сможет. Страх охватил сознание, липкими пальцами сдавил бешено колотящееся сердце, заставляя бежать изо всех сил.
Убегающий капитан уже не видел, как от тёмного угла отделилась уродливая фигура существа. Монстр подошёл к стоящему за решёткой магу. Остановился напротив, взирая провалами глазниц на своего создателя. Крувин вытянул сквозь решётку руку, в которую существо впилось своей пастью, легко прокусив плоть, жадно глотая кровь, толчками выходящую из рваной раны. Насытившись, монстр, отпустив руку, хищным силуэтом понёсся в сторону выхода. У него была цель. И он её выполнит, сокрушив всех, на кого указал создатель.
Маг же устало опустился на пол, тяжело дыша. Да, сил ещё маловато, вновь исчерпал все резервы, но по-другому он не мог. Милая старушка, чьего имени он даже не узнал, совершила деяние, достойное слова «Великое». И даже, если бы это стоило ему жизни, он не может допустить, чтобы её жертва оказалась напрасной. Сейчас он прошёл по грани, призвав Охотника Жатвы, не восстановив ещё свои силы. Но он сделал бы это ещё раз. Раз за разом выходя за пределы возможного, он и стал тем, кто он есть.
Адам не успел далеко убежать. Уже передвигаясь по внутреннему двору крепости, он размышлял, кому в голову пришла идея расположить конюшни так далеко от крепостных ворот. Неожиданно он потерял равновесие, упав на утоптанный песок лицом вниз. Попытался встать, и не смог почувствовать своих ног. Перевернувшись на спину, он в панике смотрел на свои конечности, валяющиеся отдельно от тела, а над ними возвышалась тварь, порождённая самим Повелителем Кошмаров. Крик, полный ужаса и боли, попытался
Жители замка привыкли за последние месяцы к власти, золоту, выпивке, разврату и безнаказанности. Но сегодня здесь властвовала лишь смерть, карающей дланью прошедшаяся по округе. Оторвавшись от своей трапезы, чудовище неторопливо двинулось назад в замок. Там оставался ещё один разумный, которого стоило поглотить. Жалкий смертный заперся на самом верху за крепкими, стальными дверьми, думая, что это может его спасти. Охотник Жатвы не ведает жалости, страха, есть лишь приказ создателя, пульсирующий в сознании.
Над верхушками забрезжил рассвет, знаменуя новый день. Но в нём уже не было Князя Жозефа со всей его гвардией ублюдков. Ветер беспрепятственно гулял по безжизненным коридорам, ещё недавно живом, пышущем жизнью замке.
Глава 8
Когда Айрил проснулась, то первым что увидела — склонившегося над ней учителя. В глаза сразу бросилась побледневшая кожа, круги под глазами, осунувшееся лицо, да и сам общий вид маг имел нездоровый.
— Ну ты и спать, всё самое интересное пропустила, — с усмешкой сказал он.
— Это вы меня усыпили! — обиженно воскликнула эльфийка, разглядывая свои руки, лишившихся кандалов.
Обвинения ученицы Крувин просто и незатейливо пропустил мимо ушей. Размяв затёкшее за ночь тело, Айрил блаженно потянулась до хруста в спине. Кто бы мог подумать, что она будет спать на деревянной скамье. Но опыт полезный, бесспорно. Покинув свою камеру, она вслед за учителем подошла к самому дальнему углу, в котором валялись какие-то тряпки. Присмотревшись, эльфийка узнала части одежды, в которой был их стражник, пока учитель не заставил его «расширить кругозор», свернув шею. Среди кусков ткани она приметила какой-то отблеск. Порывшись, на свет была извлечена связка ключей. Подняв её, она вопросительно взглянула на учителя.
— Никто не придёт, не переживай, — правильно истолковал он её невысказанный вопрос.
Робея, она шла от камеры к камере, открывая замки с заключёнными в них людях. Только сейчас она заметила, что помимо крестьян из Малютки, тут находились и другие. Измождённые, испуганные, они провожали её взглядами. Видя, что узники не торопятся выходить, она решила их успокоить:
— Не бойтесь, вас никто не остановит. Вы свободны.
Из камер нерешительно потянулись первые смельчаки. Постояли, прислушались, ожидая, что в любой момент набежит стража. Не дождавшись, пара человек потянулись в сторону выхода, освещённого проникающими лучиками солнца.
— Братцы, никого, не единого ирода, — радостно заорали снаружи.
И потянулась вереница людей. Проходя мимо неё, большинство словно забыли, кто отпер им путь к свободе. Какой-то мужичок благодарно кивнул, две женщины поклонились в пояс, а один бодрый старичок, подслеповато смотря слезящимися глазами, с чувством произнёс: «Спасибо».
— Что, радуешься, думаешь спасла всех? А кто тебя просил, нелюдь! Мой дом сожгли, мужа убили, что я теперь буду делать, уж лучше в рабство. Иди ты нахрен со своей свободой!