Крыло бабочки
Шрифт:
– Да. Ты и правда никогда не занимаешь ничью сторону. Знаешь... Мы понимаем, что ты не хочешь вмешиваться. Но серьезно. Хватит уже, – кивает Стелла.
– Я не хочу, чтобы кто-то уходил. Я считаю, что то, что вы здесь устроили, это...
– Ближе к делу, Блум! – рявкает Лейла. – Ну, ты хочешь, чтобы я или Стелла ушли?
Кажется, что все смешалось. Голоса, цвета, эмоции. Блум слегка промаргивается. У нее возникает сильное желание потереть руками виски. Но вместо этого она еще раз внимательно оглядывает фей. Каждую из них. Будто бы в последний раз пытается убедится, что все это шутка. Дурацкая игра.
Но нет. Они действительно
– Хорошо, – кивает Блум. – Итак, вы хотите, чтобы кто-то ушел, я правильно поняла? – ответом ей становятся одобрительные кивки. – Хорошо... Не надо голосований. Вернее... Предложения-то учитываются?
– Конечно, – согласно кивает Муза.
– Тогда... Ухожу я, – произносит фея огня Дракона.
И в гостиной повисает тишина. Феи ошарашенно переглядываются и вопросительно смотрят на принцессу Домино.
– Блум... Мы еще даже не голосовали за тебя... – мягко начинает Флора.
– Но ведь собственное решение-то высказать можно? – невесело усмехается Блум. – Думаю, голосуй вы друг против друга, результат все равно будет одинаковым. И в этом случае кому-то придется уйти добровольно. И таким человеком стану я.
– Но Блум. Ты, похоже, не понимаешь, – замечает Стелла, – без тебя клуб Винкс уже не будет клубом Винкс.
– Как и без любой из вас, – фыркает та. – Помните, как мы хотели распустить клуб, когда считали, что Текна погибла в измерении Омега?
– Блум, ты и правда не понимаешь, – закатывает глаза Лейла. – Если уйдет кто-то из нас, то замену найти... Достаточно легко. А можно и вообще не находить. Ну подумаешь, поскандалят по этому поводу в прессе и забудут. А если уйдешь ты... Ты же связующее ядро. Ты та, кто объединила нас. Если уйдешь ты, все точно развалится.
– А разве именно этого вы и не хотите? – устало качает головой Блум. – Забыть все хорошее, что у нас было, и сломать все это к чертям?
– А разве... Разве у нас тут было хоть что-то хорошее... – плечи Музы дрожат. – Хоть что-то, нахрен, было?! Особенно в последние месяцы? Вы... – она подавленно смотрит на них всех. – Да вы хоть знаете, что я пережила?! После ухода Ривена... В каком аду находилась... А потом он вернулся, и все вроде бы было хорошо, но... Камертон... Мы были на Мелодии, мы открыли портал в Легендариум, мы думали, что это нужно, а нас обманул чертов демон, и в итоге Ривен, он... Пропал почти на целый месяц. Я думала, что он умер! – фея закрывает лицо руками и тихо всхлипывает. – И никто. Никто ничего не заметил! Где вы были, где вы все были, кроме Лейлы?!
– Ты могла бы и сказать нам ради разнообразия! – выкрикивает Стелла. – Думаешь, ты одна такая разнесчастная?! Да нет! Представь, что тебя изнасиловал Мификс! Представь, что ты еще получала от этого удовольствие... Удовольствие от измены своему парню? А потом тебя поймали в ловушку слуги древнего превращения, одержимого странными идеями, которое хотело войти в меня... Думаете, мне было легко?! – из ее глаз тоже начинают течь слезы.
– А вы... Какого черта вы обо всем молчали?! Почему вы обо всем молчали? И всегда молчите? И черт... Почему, ну почему вы всегда сретесь? Почему кидаетесь такими словами? Почему? – Флора бессмысленно спрашивает пустоту. – Как же... – она обхватывает себя руками. – Как же я устала! Да, я не пережила того, что вы, но... Мне тоже
– Окей, вы молчали, но о моем состоянии вы должны были догадаться! – перебивает Флору Лейла. – Я не просила вас скорбеть вместе со мной! Я не хотела портить вам хорошее настроение. Я не ждала ваших сочувствующих взглядов! Я не ждала, что вы будете говорить со мной каждый день, но хотя бы... – она дрожит и плавно оседает на пол. – Хотя бы иногда... Вы были нужны мне... Мне была нужна она! – фея морфикса показывает на всхлипывающую Музу. – А ее рядом не было! Рядом вообще никого не было! Где вы были, когда вы были нужны мне?! – из ее глаз брызжут слезы, и Лейла ревет белугой.
При взгляде на подруг в душе у Текны что-то лопается. Что-то противно переворачивается, потому что перед глазами моментально вспыхивают события, которые, казалось, уже больше не вызывают у нее никаких эмоций. Новость о смерти Тимми, ее ярость, ее боль, ее слезы... Все это снова встает перед глазами, все это снова сотрясает ее изнутри.
– Вы... – тихо начинает она. – Вы даже не представляете, через какой ад пришлось пройти мне, я... – нет. Она не может сказать. Это не то. Это не то, что можно им сказать. И на душе у нее становится еще больнее. – Я... – и почему-то из глаз льются слезы, и почему-то она садится на пол, и почему-то становится больно, так больно.
Стелла ощущает себя плохо. Очень. Она не понимает, почему плачет, почему сотрясается в рыданиях, но не может успокоиться. Стелла поднимает голову и вдруг видит лицо Блум, которое становится таким, таким... Она не может подобрать слов и не замечает, что все остальные тоже смотрят полными от слез глазами в сторону феи огня Дракона.
– У каждой из вас... – начинает Блум. – Свои проблемы. Абсолютно у каждой. И сравнивать... Не сравнить. Она каждая важна. Абсолютно каждая. И для всех вас они одинаковы, даже если со стороны кажется, что у кого-то серьезнее, у кого-то не очень. У всех вас... Действительно важные проблемы, которые нужно высказывать, но... – внезапно у феи будто подкашиваются ноги. Она смотрит в пустоту, не на них. – Я не хочу сказать, что у меня серьезнее, нет, но знали бы вы, просто знали бы вы... Как это тяжело. Быть выше всего и всех в этом мире. Быть его якорем и надеждой. Оставаться в стороне. Полыхать огнем надежды. Вы не знаете... Каково это – быть Им. Быть его воплощением. Вы не знаете... Каково это, когда в тебе бьется Его сила. Ты видишь этот мир не так, как все. Ощущаешь все и чувствуешь все по-другому. И при это ты четко осознаешь, что ты – человек. Но при этом еще и что-то... Другое. Вы не знаете, вы ничего не знаете, – Блум закрывает лицо руками и тихо садится на пол. И тоже плачет.
Они все рыдают, на разный лад, тихо, с надрывом, уткнувшись в колени или смотря в потолок, они все рыдают, сидя в своеобразном кружке, но они одиноки.
Они абсолютно одни, даже сейчас, когда, кажется, что они абсолютно вместе. Они плачут, потому что так и не сделали нужных шагов, они просто выкрикнули все, ну, почти все, что в них накопилось, после всех этих нелепых и глупых слов.
Но так и не сделали того, что было нужно. Они не признаются в самом главном. Они кричат об этом, но кричат тихо или в слезах. Им нужны остальные. Каждой нужны остальные пятеро.