Крыло бабочки
Шрифт:
Они оказываются посреди пустыни с потрескавшейся от жары землей, но сейчас здесь стоит ночь. И пусть они не чувствуют холода, Валтор знает: в прошлом облике они продрогли бы до костей.
Он остается с Блум один на один. И смотрит ей прямо в глаза.
– Ты не можешь сказать им, так? Так что говори мне.
Блум застывает. Она похожа на каменное изваяние с совершенно отрешенным лицом. Валтор проклинает про себя все, что только можно, этот день, это время, это место, то, что он торчит тут наедине с этой
Первый шаг он уже сделал. Приходится делать и второй.
Валтор просто молча, без всяких слов подходит к нешелохнувшейся фее и крепко ее обнимает. В этот момент она утыкается ему в плечо. И саму ее начинает трясти.
В ней спрятано слишком многое, чтобы явить это другим. Они бы просто не поняли.
Но огонь всегда знает, в чем сомневается другой огонь. А Валтор, всегда зачарованно идущий на все, что принадлежит Дракону, потому что там велит сила, ставшая его основой, достаточно неплохо читает Блум, чтобы знать, что она находится на грани, почти в истерике.
Если бы он не увел ее оттуда – она бы разразилась прямо там. И они бы просто не знали, что делать. Никто из них.
– Им нельзя видеть меня такой, – коротко сообщает ему Блум.
– Знаю, – откликается Валтор. Никакого сочувствия. Простая констатация факта. Блум не нужно, чтобы ее жалели.
– Они ждут от меня решения... – наконец-то наступает разрядка, Блум начинает биться в исступленных рыданиях. – Но у меня его нет. Ты же понимаешь, что оно должно быть? Я Аватара. От меня ждут, что я смогу все это решить.
– Но ты не можешь, – подводит итог Валтор.
– Не могу, – соглашается Блум.
– Поэтому я и увел тебя оттуда. Я понимаю. Понимаю так, как не поймет никто из них.
– Знаю.
Она отрывает голову от его плеча и смотрит на него заплаканными глазами. На ее губах улыбки нет. На его лице – тоже.
Они просто констатируют факты. И вздыхают свободно, потому что можно не церемониться и не жеманничать, два существа, в которых течет огонь Дракона. Они читают друг друга лучше, чем любые закрытые книги.
– Весь мир и все волшебное измерение всегда ждет от меня каких-либо действий и ответов. Обычно у меня они есть. Но теперь я сама в растерянности. Теперь я сама не знаю, что делать. Я даже Эласу такое... Не могу сказать, – вот теперь она улыбается. С грустью. И ее снова трясет в рыданиях. – Забавно. Ведь мы же были друг другу врагами.
– В какой-то степени мы драконы, разве что в тебе божественного намного больше, – замечает Валтор. – Этого достаточно.
– Дракон понимает дракона. Огонь понимает огонь. У нас это всегда было, и я не понимала почему.
– Все, что от Дракона, друг к другу тянется, – поясняет Валтор, – когда-то я пытался украсть Рев Дракона с Мелодии. Когда я увидел его воочию,
– А еще тебя тянуло к нему как магнитом, – угадывает Блум, и демон только кивает. – Забавно.
– Ты слишком часто употребляешь это слово, и мне это не особо нравится.
– Мне просто...
– Не пытайся скрыть свою беспомощность, – отрезает Валтор. – Это ты им не можешь открыться. Мне – можешь. Я все равно никому не скажу.
Хоть какая-то улыбка снова сползает с лица Блум. Вымученная, она растворяется без следа, потому что глаза все такие же отрешенные. Она в сомнениях. Она мечется. Заметят остальные – это будет конец. О чем она ему и сообщает.
– Они привыкли воспринимать меня как лидера. Если я не дам ответа, то сами они его не найдут. Они могут совершать много действий. Но последнего, финального всегда ждут от меня. Я привыкла к этой роли. Привыкла к тому, что меня никто не спрашивал и не предупреждал, кем я являюсь для этого мира. У меня давно уже нет на это злости. Я приняла это. У меня всегда находился ответ, но... Сейчас его нет.
– Что тебе хочется больше всего? – любопытствует Валтор, очень пристально глядя на фею.
– Выплакаться и не возвращаться к ним, – ничего не скрывает Блум. Все равно не утаишь от него. Они не чувствуют эмоций друг друга в буквальном смысле, между ними едва ли установлена эмпатическая связь, но инстинкты, то, что заложено в них с их силами, это заставляет их присматриваться и предсказывать реакции друг друга даже лучше, чем их возлюбленные.
Потому что огонь в самых кардинальных, отчаянных случаях помчится искать спасение у другого огня. И неважно, друг это или враг. А другой огонь откликнется, потому что уж так заведено испокон веков.
В конечном итоге она рыдает на его груди. В конечном итоге Валтор даже гладит ее по спине. А Блум рассказывает. Плача, рассказывает все так, как есть, рассказывает то, что видят Аватары, как они смотрят на мир, что они чувствуют. Что повышенное чувство ответственности – это абсолютно нормально. Что ощущение, что ты что-то должен и еще не успел сделать, – тоже. На них смотрят как на богов, а теряются они от этого или нет – никого ровным счетом не интересует, потому что есть Аватара, а есть все остальные.
Аватара – решение всех проблем. Несмотря на кучу советников, Аватара все равно в конечном итоге проходит свой путь одна.
Она не готова к тому, чтобы морально возвращаться к ним. Валтор и не торопит. Он просто слушает ее и даже изредка отвечает, в основном задавая вопросы.
Они впервые за все это время говорят – не как враги и не как друзья, но как измученные, уставшие существа, одному из которых отчаянно требуется помощь, и другой ее оказывает. Первый это ценит. А второй терпеливо ждет.