Крым-2. Остров Головорезов

Аверин Никита

— А ведь построили ее бог знает когда, — прокомментировал Кайсанбек Аланович. — Четырнадцатый век, кажется. И до сих пор стоит. И до сих пор — крепость, с наскока не возьмешь. Хоро­шо хоть гарнизона там сейчас никакого нет, а то бы держать нам осаду до скончания времен.

«Что не так уж долго, — мрачно подумал Пошта, — учитывая обстановку на острове». В крепость выдвинулись полным соста­вом: Пошта, Телеграф, Бандеролька, профессор и прибившийся к компании Костя. Непонятно было, что это за мутанты такие — пу­шистики, поэтому каждый ствол (в случае

Кости — бумеранг) был на счету.

— А почему она Генуэзская? — спросил Костя.

— Был такой город в Италии, славился своими мореплавателя­ми, — пояснил Кайсанбек Аланович.

— А что такое Италия? — продолжал любопытствовать Костя.

— Была такая страна в Европе...

— А что такое Европа?

Вместо ответа профессор только вздохнул:

— О времена, о нравы... Знаете, любезный Пошта, надо поскорее добраться до бункеров. Господь с ним, с оружием, знания, знания надо вернуть! Которое уже поколение невежд растет!

На «невежду» Костя не обиделся — просто не понял, что это значит, и предпринял попытку сорвать гигантский, в человеческий рост сорняк с шапкой густых, как у одуванчика, перьев сверху, за что тут же получил по рукам от Бандерольки:

— Не трогай, он же ядовитый! И вообще, без команды — ника­ких действий! Понял, сопляк?

Похоже, Костя пробудил в Бандерольке дремавший до сих пор материнский инстинкт.

— Значит, так, — сказал Пошта решительно. — Двигаемся сле­дующим порядком. Я — первый. Профессор за мной. Бандеролька и Костя — идете боковыми, ваши сектора — лево и право. Телеграф замыкает. Коммуникация жестами, стараемся не шуметь. По сло­вам нашего безумного изобретателя, библиотека находится во-он в той башне, — Пошта указал на квадратное строение из серого из­вестняка.

— Башня святого Климента, — подсказал Кайсанбек Аланович.

— Вопросы? Нет? Тогда двинулись. Оружие привести в боевую готовность.

Клацнули затворы. Группа листонош ступила на территорию крепости, пройдя сквозь полуразрушенные ворота. Внутренний двор крепости густо зарос вышеупомянутые ядовитым сорняком, кое-где были протоптаны дорожки — и, судя по размеру, совсем не человеческими ногами. Солнце припекало, сорняки источали дур­манящие ароматы. Земля была густо усеяна битым стеклом и стре­ляными гильзами.

— Ой! — вскрикнула Бандеролька, нарушая режим молчания. — Извините, — тут же сконфузилась она. — Тут череп и кости...

— Будешь шуметь, — назидательно сказал Пошта, — и кто-нибудь ойкнет, наступив на твои череп и кости. Ясно?

До башни святого Климента добрались без приключений — ви­димо, полуденный зной загнал всех мутантов в спасительную тень сводов крепости. У ворот разделились на две группы — Пошта, Бан­деролька и Костя встали слева, Телеграф и профессор — справа.

— Заходим на счет три, — шепотом приказал Пошта и начал за­гибать пальцы. Раз, два, три!

Пошта и Телеграф ворвались в крепость первыми, и тут же прошли внутрь, чтобы не загораживать проход остальным. Банде­ролька и Костя вошли следом, профессор слегка замешкался —

и тут с потолка оборвалось что-то напоминающее густую паутину, только живое и злобно верещащее.

Костя метнул бумеранг, но промазал. Пошта влупил по паутинной твари очередью из «Тавора», профессор и Бандеролька выстрелили из пистолетов, и тварь буквально разорвало на куски.

— Это что, и есть пресловутый пушистик? — поинтересовалась Бандеролька, брезгливо пиная ботинком ошметки твари.

— Не думаю, — сказал Пошта. — Это что-то вроде наших знако­мых нетопырей, местный подвид. Мы его разбудили. Профессор, а зачем вы стреляли?

— Не понял? — удивился Кайсанбек Аланович. — Она же пер­вая напала!

Пошта вздохнул.

— Профессор, нам предстоит двигаться по опасному помеще­нию — фактически, лабиринту, группой вооруженных людей. Мы не можем себе позволить стрелять во все, что хочется. Вы обрати­ли внимание, что Телеграф не стрелял? А потому что он следил, чтобы никто другой не выскочил в его секторе обстрела. А вы, про­фессор, должны были прикрывать тыл, а вместо этого отвлеклись на чужую мишень. А вдруг на нас напали бы сзади? Да, я понимаю, когда возникает угроза, хочет палить по ней из всех стволов, но делать этого нельзя. Каждый боец держит свой сектор и доверяет спину товарищам. Ясно?

— Ясно, — вздохнул профессор.

Времени было слишком мало, чтобы продолжать читать лек­цию об азах ведения боя в замкнутом пространстве, поэтому По­шта скомандовал продолжать движение. На второй этаж подня­лись без приключений. Мутантов не было. Попрятались? Пере­дохли от жары? Были уничтожены одним доминирующим видом? Последнее казалось наиболее вероятным.

— Ну и где эта чертова библиотека? — проворчал тихонько Те­леграф, пока они поднимались на третий этаж.

— Должна быть здесь... — ответил Пошта.

— Ой, какая прелесть! — вдруг воскликнула Бандеролька.

На подоконнике узкой бойницы сидела зверушка размером с котенка, с огромными, как у лемура, глазищами, белой пушистой шерсткой и толстыми смешными лапками. Не устояв перед обая­нием зверушки, Бандеролька убрала пистолет в кобуру и погладила лемурчика по голове. Тот совершенно по-кошачьи заурчал и подставил шею — чесаться.

Костя тоже убрал бумеранг и потянулся гладить зверька. В гла­зах парнишки читалось неумолимое желание забрать находку и сделать своим питомцем. Даже Пошта не смог сдержать улыбку при виде умильной зверушки.

— Какое милое создание, — сказал Кайсанбек Аланович, — надеюсь, его родители столь же милые. Кися-кися! Кто у нас такой пушистый?

— Пушистик? — запоздало сообразил Пошта.

И стоило только листоноше произнести это злополучное сло­во — как зверушка выпустила длинные, сантиметра по три, загну­тые когти и бросилась Бандерольке в лицо. Грохнул выстрел — Те­леграф не утратил бдительности, снял милое создание влет, круп­нокалиберная пуля оторвала зверьку голову.

— Так вот они какие, пушистики, — произнес Пошта. — Теперь понятно.