Крымские истории
Шрифт:
Не докричаться и не дозваться ТЕБЯ только. Слишком далека дорога, по которой ТЫ ушла навсегда, безвозвратно.
А я… всё жду ТЕБЯ и думаю о той встрече, которая у нас впереди
Увижу ТЕБЯ и с великим восторгом любящего сердца прокричу на всю Вселенную:
«Да, Святится Имя, Твоё!».
***
Перед прошлым не надо
благоговеть и постоянно призывать
его в свидетели сегодняшнего дня.
А
не делится на вчерашнюю и
сегодняшнюю, непременно следует.
Она – едина. Ни прервать,
ни вычеркнуть ничего из неё нельзя.
И. Владиславлев
ОБРУЧАЛЬНОЕ КОЛЬЦО
Как страшно защемило сердце. Оно всегда у меня начинало болеть в те редкие теперь минуты, когда я приближался к этому месту.
Ровно три года назад, у этого берега, движимый необъяснимым чувством отчаяния и боли, не для облегчения, нет, а для того, чтобы слиться с НЕЮ во Вселенной, во всей Безбрежности, я и бросил в пенные волны моря своё заповедное, то, самое первое, объединяющее с НЕЙ обручальное кольцо.
Мне кажется, ОНА не осудит меня за этот поступок, ибо в той жизни мы ещё встретимся и мне, нет, не ЕЙ, а лишь мне – держать ответ пред НЕЮ за все мои прегрешения.
Не думаю, что их было много, но и отрицать их наличие – совести не хватает.
Но это когда будет? Только Господу ведомо, а так, мне кажется, и не перерывается моя связь с НЕЮ через водную стихию, которую ОНА так любила и в которой остались атомы ЕЁ тела.
Так было и сегодня. Стараясь унять боль в сердце, я зашёл в прибрежный ресторанчик и устроился за любимым столиком.
Коньяк остудил голову, она наполнилась лёгким теплом и боль уже не столь беспощадно сжимала измаявшееся сердце.
И услышав объявление, что предлагается морская прогулка на теплоходе, со звучным названием «Саманта Смит», я направился к кассе.
Знакомый берег, очертания едва видимых в дымке Ореанды, Ливадии, знаменитых в Советском Союзе домов отдыха и санаториев, дополнялись уродливыми новостройками – роскошными замками «новых украинцев» под красными крышами.
«Точно, как у нас на Рублёвке» – подумал я, – и смотреть на берег при этом мне сразу расхотелось.
Уйдя в свои мысли я даже закрыл глаза. Задремать мешал привычный и равнодушный голос экскурсовода, которая, наверное в тысячный раз, рассказывала о беседке Курчатова, о летней даче императрицы, последней, и об иных прелестях Южного берега Крыма, которых здесь в изобилии.
«Что же я в жизни так тебе задолжал, Господи? Где я сбился с той дороги, что Ты мне заповедал, что ты так жестоко меня наказал?
Ведь
Я же так просил Тебя, Господи, забери мою жизнь, даруй ЕЙ только благополучие и здоровье. И жертву эту я бы принёс без раздумий.
Она имела больше прав на жизнь, так как была СВЯТОЙ и БЕЗГРЕШНОЙ. Служила людям истово, без любого расчёта на их благодарность».
Но не услышал меня Господь. Так и истаяла ОНА, лучшая из людей, а с НЕЙ – и моя душа обуглилась и перестала чувствовать и боль, и счастье.
Не утешило меня и то, что священник заявил в беседе, что «… лучшие самому Господу нужны, вот он им и дарует царство вечное».
Боль одиночества становилась невыносимой. И я чувствовал, что просто схожу с ума, особенно – по долгим вечерам и бессонным ночам.
И странное дело, когда я бросил в море кольцо, мне стало как-то легче.
Может, время стало вершить свою тайную работу и страдания стали отступать, а может – действительно мы так и слились с НЕЙ в единой и любимой среде, и ОНА, из жизни вечной, имела возможность общаться со мной и даже утешать меня.
Под эти мои горестные размышления теплоход повернул на обратный путь.
И я пошёл на корму, где работал бар и, с наслаждением, выпил изрядный бокал коньяку.
На душе сразу потеплело. Голова приятно кружилась и от сердца отступила страшная боль.
И вот – снова набережная. Я не торопился. Да и куда мне было спешить, если я был один на всём белом свете?
Но когда я всё же поднялся, чтобы сойти с теплохода, случайно увидел, под столом, обычное обручальное кольцо маленького диаметра.
Я взял его в руку и в растерянности спустился по трапу.
«И что мне с ним делать? – подумал я, – отдать в кассы, пусть объявят по радио, может и найдётся беспечная хозяйка».
Выйдя на пристань я увидел очень красивую молодую женщину, которая плакала навзрыд и всё показывала молодому мужчине свою правую руку.
До меня донеслось её трагичное, чрез слёзы:
– Оно же только было у меня на пальце. Даже за столом. Где я его потеряла?
Я подошёл к ней. Мне почему-то не понравился её избранник, на лице у него, в минуту её горя, сочувствия не виделось, одно раздражение.
– Милая девушка, не эту вещицу Вы потеряли? – и я протянул ей на ладони только что найденное обручальное кольцо.
– Ой, это оно, оно, честное слово это моё кольцо! Поверьте мне!
И уже не обращая на меня никакого внимания, она торопливо взяла кольцо с моей ладони и, воздев его себе на безымянный палец правой руки, держа её пред собой на весу и счастливым взором разглядывая обретённую дорогую находку, бегом увлекла за собой своего избранника. Вскоре они слились с толпой на набережной и растворились в ней.