Крымский Джокер
Шрифт:
Девушка как-то сразу расслабилась и, доверчиво улыбнувшись, кивнула Виктору:
— Расскажите!
В это время из толпы ожидающих родственников и знакомых, стоящих немного поодаль, отделился коренастый парень в толстом свитере грубой вязки под лёгкой ветровкой и свернул за угол близлежащей пятиэтажки. Там, в десяти метрах от поворота к консульству, вплотную к тротуару, был припаркован небольшой тонированный «опель». Парень открыв дверцу, с трудом втиснулся на заднее сиденье:
— Бля! Как в этих мыльницах люди ездят! — потом повернулся к Борису, который, задумчиво рассматривал прохожих
— Приехал наш лох! На корпале, который мимо тебя проехал только что… Сто процентов — это он! Я его по куртке узнал. Он в ней и в аэропорту два дня назад был!
Борис встрепенулся, достал рацию и посмотрел на напарника:
— Ты, Саныч, лицо его хорошо рассмотрел?
— Да, бля, буду, это тот электроник, что от нас в Борисполе сдёрнул! Только бороду сбрил! Но я его навечно срисовал — не мандражуй! — и, сняв шерстяную шапочку, Саня с наслаждением почесал бритую голову: — Вот, бля! Чешется, как хер после бани!
Борис включил клавишу, и рация зашипела. Он негромко, но внятно доложил:
— Внимание! Крестник прибыл на такси! Подробности через пять минут. Конец связи.
Выключив «уоки-токи», Фролов, подобрав полы своего длинного пальто, стал выбираться из автомобиля. Саныч, продолжая усердно скрести лысину, успел спросить:
— Слышь, Борис! А если мне приспичит? Где тут толчок?
Борис, уже стоя на улице, наклонился к парню:
— Вот, блин! Совсем забыл.… Сразу за углом — рюмочная в подвале. Там туалет при входе. Вчера я сам его опробовал. Только когда отдуплишься — бармену гривну дай!
Захлопнув дверцу, он застегнулся и широко зашагал в сторону консульства. Подойдя к очереди, он сразу увидел приметного светловолосого мужчину в броской яркой одежде.
Тот весело болтал с девушкой, стоявшей рядом.
«Давай-давай, повеселись.… Вырядился как клоун — за версту видать!» — зло подумал Борис, проходя мимо. Беспечно улыбающийся мужик в дурацкой бейсболке почему-то сразу стал его раздражать. Не останавливаясь, Фролов прошёл мимо очереди и нырнул в подъезд пятиэтажки. Там он вынул мобильный и набрал номер Клыка. Быстро переговорив с Кликуновым, через минуту Борис Юрьевич уже был на улице, и снова со скучающим видом прошёл всего в двух метрах от Карытина. В это время из двери пропускного пункта вышел охранник и объявил:
— Господа, внимание! Все, кому назначено на два часа — остаются! Остальные — отойдите, пожалуйста подальше от ограждения!
Борис и не думал задерживаться. Возвращаясь к «опелю», он бросил взгляд на сливающийся с грязноватым подтаявшим снегом силуэт белой восьмёрки, перекрывшей справа выезд на улицу. Дойдя до старенького таксомотора, на котором приехал Карытин, Борис Юрьевич на минутку задержался, что-то сказал водителю и, уходя, запомнил номер машины.
Лысый Сашка на заднем сиденье совсем заскучал. Дождавшись, когда Борис забрался в машину, он сразу стал открывать дверцу, чтобы выйти.
Фролов потянул его за рукав:
— Ты куда?
— Тебя не спросил… — грубовато бросил браток, но, вспомнив наставления дедушки Гриба во всём слушаться этого сопливого хлыща, смягчившись, пояснил:
— Схавал я чего-то вчера жирного…Несёт с утра — сил нет! А, может, мне стоит пойти корпалу попытать, что
Борис, с едкой иронией в глазах, издевательски закивал:
— Ага…Давай-давай! Представляю себе эту картину — на глазах у клиента, стоящего в очереди, безобидный бритоголовый парень с косой саженью в плечах и глазами душегуба мирно просит у таксиста, который этого клиента привёз, закурить. Или спрашивает, как пройти в библиотеку…
Шурик помрачнел и прорычал с неприкрытой угрозой:
— Ты, это… паря, мне эти базары свои левые брось — не в Крыму, бля! Хоть Гриб тебя и старшим поставил — по мне так ты цветной весь! За душегуба можно ответить на раз! Хочешь чего сказать — говори, но без пантов своих говённых! — И вызывающе тряхнул лобастой головой.
Борис без страха посмотрел в узкие щёлочки глаз бойца и с нажимом отрезал:
— Сказал — нельзя.
Задержавшись на секунду взглядом в колючих зрачках бандита, Фролов захлопнул дверь прямо перед носом Саныча. Затем посмотрев в зеркало на удаляющуюся коренастую фигуру, с неприязнью подумал: «Где же таких уродов выращивают? Специальные оранжереи есть, что ли? И на рожу все одинаковые, как солдаты Урфина Джуса… И базары все как под копирку!» — и откинувшись на спинку включил рацию:
— Это Борис… Крестник стоит в очереди. Синяя с белым куртка. Хохол, давай к воротам!
До трёх тридцати смотри в оба! Тебя сменяет Саныч. И повнимательнее там… Конец связи.
Дождавшись возвращения Санька, он вышел из машины и позвонил Лидии Петровне. Обрисовав ей общую ситуацию, он спросил, где они могут встретиться на несколько минут.
Голос Леди глухо проскрипел в трубке:
— Да здесь я, недалеко. На той стороне улицы Артёма — выйди за угол, и там увидишь. Машину, что нас в аэропорту встречала, помнишь? Давай, подходи — жду.
Чёрная ломакинская «ауди» стояла на краю проезжей части возле серого высотного здания. Дедушка Гриб, вольно расположившийся на водительском сиденье, ещё раз заглянул в зеркало заднего вида и довольно хмыкнул. Выезд с улицы Пимоненко просматривался идеально.
— Никуда он от нас не денется, Лидушка. Погляди как мы этого голодранца обложили!
Прямо як у кино…
Афанасьева уже целый час, после сообщения о прибытии Карытина в консульство, сидела в глубокой задумчивости, не проронив ни слова. Василий Иванович наоборот, был в приподнятом настроении, как охотник, почуявший близость добычи.
— Не журись, Лида! Вон, гляди, Бориска твой скачет… Может, что расскажет интересного.
Смотри, как поспешает — на красный побёг!
Запыхавшийся Борис открыл дверцу и торопливо устроился на переднем сиденье.
Немного отдышавшись, он сказал:
— Пока всё нормально. Карытин уже внутри. Я сам видел, как он вошёл, — Фролов оглянулся, и увидел, что Лидия Петровна как-то странно смотрит на него. Немного смутившись, он продолжил:
— Его такси ждёт. Я подошёл — предложил меня подбросить до Майдана. Шофёр сказал, что рад бы, да у него заказ на весь день оплачен. Это упрощает дело. Так что наши планы нужно немного поменять. Я за этим и прибежал, — теперь он глянул на Ломакина. Тот сидел и слушал Бориса без всяких эмоций, безучастно поглядывая в боковое зеркало.