Крыши Тегерана
Шрифт:
Однажды, когда мы прощаемся с Фахимех, Ахмед предлагает мне продолжить прогулку, потому что ходьба проясняет мозги и помогает увидеть картину в целом.
Мы гуляем несколько часов, и я впервые в жизни вбираю в себя окружающий мир: узкие переулки; немощеные дороги, телевизионные антенны на крышах, лабиринт переплетающихся улочек. Я замечаю непривычный шум вокруг нас: дети играют в футбол, их окликают матери, проезжают автомобили со сломанными глушителями и громко сигналят. Эта суета напоминает мне о том, каким был наш переулок
По дороге домой Ахмед останавливается на углу и смотрит на табличку с названием на стене.
— Что такое? — спрашиваю я.
— Ничего, — отвечает он.
На следующем углу он снова останавливается и смотрит на табличку с названием другого переулка.
— В чем дело? — опять спрашиваю я.
— Ты замечал, что большинство улиц и переулков названы в честь членов шахской семьи?
— Да, замечал.
— На табличках еще указана ширина каждой улицы или переулка, — говорит он с недоумением.
— Что ты имеешь в виду?
— Смотри — эта улица называется «Двадцать метров Реза Пехлеви», а это означает, что ширина улицы двадцать метров. Та улица — «Двадцать один метр Фарах».
Он глядит на другую табличку и смеется.
— А эта — «Четыре метра Дараби». Дараби не самый ближайший родственник шаха, поэтому его метрическое распределение меньше.
Ахмед указывает на широкую улицу в нескольких кварталах впереди и говорит:
— А та — «Шестьдесят метров Шахпура». Он старший брат шаха, вот и получает наибольшее число.
Не имею представления, куда клонит Ахмед.
— Зачем надо знать ширину каждой улицы и переулка? — спрашивает Ахмед.
Я высказываю предположение, что по ширине определяют значимость квартала. Выражение лица Ахмеда подсказывает, что он догадывается о моих сомнениях.
— Правильны ли эти цифры? — спрашивает он. — Наш переулок называется «Десять метров Шахназ». Ты действительно думаешь, что наш переулок десять метров шириной?
— Не знаю, — отвечаю я.
— А я сомневаюсь, — говорит он встревоженно. — Что, если нет? Надо измерить.
— Зачем?
— Ну а что, если ширина не десять метров?
— Кому до этого дело?
— Мне, — взволнованно отвечает он. — Это может оказать разрушительное действие на цену собственности, понимаешь?
Он очень смешно пародирует мои «умные» выражения.
Когда мы приходим к себе, Ахмед идет в дом и возвращается с рулеткой. Он зовет Ираджа и других ребят и приступает к процессу измерения. Он велит Ираджу держать один конец рулетки и просит другого парнишку перейти через переулок. Проезжает машина, и Ахмед машет водителю, чтобы тот остановился. Он говорит, что занимается важным делом, и благодарит его за терпение. Шофер соглашается и выключает двигатель. Ахмед спрашивает меня, следует ли учитывать ширину тротуаров.
Вокруг Ахмеда собираются ребята со всего переулка, чтобы узнать, что происходит. Подъезжают еще несколько машин, и Ахмед останавливает их, объявляя водителям о своей важной миссии, но не вдаваясь в подробности, зачем и почему он это делает. Водители покидают кабины.
— С учетом тротуаров получается двенадцать метров и двадцать сантиметров! — кричит мне Ахмед. — Запиши.
У меня нет бумаги и карандаша, так что я просто киваю.
— Ладно, теперь давай измерим без тротуаров, — командует он.
Ирадж и второй парнишка начинают работать рулеткой. Машины продолжают скапливаться, суета привлекает множество людей. Проект Ахмеда застопорил движение, никто не может пройти через переулок.
— Какая ширина? — кричит Ахмед Ираджу.
— Девять с половиной метров.
Ахмед поворачивается к одному из взрослых со словами:
— Не могу полностью доверять этому парнишке. Не подержите ли вы конец рулетки?
Мужчина переходит улицу и отбирает у Ираджа рулетку, а тот бежит к Ахмеду, чтобы сказать, что он все делал правильно. Ахмед улыбается, указывает на меня и говорит:
— Иди к нему.
Ирадж подходит ко мне. По его улыбке видно, что он вдруг понимает, чем занимается Ахмед. Ахмед спрашивает:
— Сколько сейчас получилось?
— Девять и шесть десятых метра, — говорит взрослый.
Ахмед поворачивается к Ираджу и насмешливо смотрит на него. Ирадж улыбается и пожимает плечами. Ахмед спрашивает второго взрослого:
— Вы на самом краю тротуара?
— Да, — отвечает тот.
Ахмед подходит и изучает положение рулетки. Люди наугад разделяются на две группы и встают за измерителями. Все глаза прикованы к рулетке.
— Сюда, левее, — командует какой-то парень, прищурив глаз и пытаясь представить себе прямую линию между двумя измерителями.
— Нет, нет, слишком далеко! — вопит другой парень с противоположного конца переулка.
Измеритель отходит на несколько сантиметров. Некоторые принимаются доказывать, что теперь линия слегка изогнута.
— Трудно сказать, — замечает Ахмед. — Мы пытаемся постичь прямизну воображаемой линии. Американцы выстрелили человека прямо с Земли на Луну, а мы не в состоянии провести прямую линию.
Он смотрит на Ираджа и спрашивает:
— Ты знаешь, почему американцам это удалось?
Ирадж истово кивает и говорит:
— Да, сэр. Потому что американцы — самый дисциплинированный народ на свете!
Один парень из толпы выкрикивает, что он каменщик и может сделать это с закрытыми глазами. Он берет один конец рулетки и дергает его пару раз у края тротуара, а затем говорит:
— Вот, теперь у вас прямая линия.
Линия действительно кажется прямой.
— Сколько получилось? — спрашивает Ахмед.