КС. Дневник одиночества
Шрифт:
– Скажи мне, дочь, почему у тебя нет подруг? – заинтересованно вопрошал он.
– Потому что в них нет необходимости. Мне от них ничего не нужно.
– Что значит «ничего не нужно»?
– То и значит! Человеческие отношения – это набор взаимоуслуг! В том числе и дружба!
Папа озадачился моей философией и налил себе еще полную кружку чая, вероятно подозревая, что разговор будет долгим.
– Для чего нужны друзья, – продолжала я размышлять.
– Чтобы пожаловаться на дырявую жизнь… чтобы обратиться за помощью в той или иной ситуации… Но ведь это
Ивану Павловичу нечего было возразить. Я видела, что он не согласен, но вот только бить мою карту ему было нечем!
– А как же любовь? – спросил он растерянно.
– Любовь – тоже взаимодействие. Я хочу заполучить человека в свою жизнь для определенных целей: секс, благосостояние, общение…
– А просто любить ты не можешь? – Своим вопросом папа выбил меня из колеи.
«Просто любить» – как это? Мы любим за что-то… За достоинства… за удобство совместного пребывания… Вопрос папы был неправильный и неудобный. Но я не подала виду что Иван Павлович загнал меня в тупик, и тактично выкрутилась:
– Мы говорили о друзьях, папа. Так вот, я не нуждаюсь в них! Чтобы плакаться – у меня есть ты.
– Я тоже часть товарооборота… Судя по твоим размышлениям.
– Конечно, – торжествовала я, высоко подняв кружку чая, словно бокал. – Я же сказала: абсолютно все человеческие отношения строятся на взаимодействии. Мы обращаемся к людям в том случае, если нам от них что-то нужно!
Мысли в отцовской голове громко скрипели, а я сдерживала смех. Мозг папы завис, как устарелый компьютер.
– И все-таки подруги нужны! – возродился папа из пепла мыслей, словно птица Феникс. – Я подумал, что может вам с Маришей…
– Нет, папа! – отрезала я.
Теперь была моя очередь нервно поглощать варенье.
– Просто послушай меня, – осторожно пристраивался Иван Павлович. – Тебе было нелегко… и с мамой, и без нее… Но должно быть общение, нормальное человеческое…
– Мне достаточно общения, папа! – возмущалась я. – Мне проще общаться с мужчинами! С тобой у нас много общих тем!
– Я говорю о сверстниках… Тебя надо больше общаться с людьми твоего возраста. Марина готова с тобой дружить и считает…
– Вы обсуждаете меня с Голубевой? Папа?! – Моему возмущению не было предела. – Я запрещаю тебе, слышишь? Запрещаю обсуждать мою жизнь с ней!
Я выбежала из кухни и скрылась в своей комнате.
На листочке из блокнота я написала:
Мои рубежи.
Тихонечко на цыпочках бреду к черте, которая разделяет мое прошлое и будущее…
Мне неуютно.
Ноги скользят и предательски подгибаются…
Это передвижение по пустоте – мое НАСТОЯЩЕЕ…
Я запуталась в тугой клубок из мыслей и ощущений.
Мне не нравится мое состояние, но я вынуждена скользить дальше на
Глава 12
Гнилые ступени
Мало что радовало, я испытывала дефицит положительных эмоций. А когда на душе кошки скребут, нужно какое-нибудь событие яркое и оживляющее! Слава Богу, когда есть в жизни доза позитива, которая временно отвлекает тебя от тягостных и черных мыслей. Я позвонила Эдуарду. Его родной голос согревал меня теплом, я мечтала о встрече, но это было невозможно – он находился в командировке. Мой принц обещал мне обозначиться в моей жизни по возращении.
Отчаянье превратило мой дом в тюрьму. Я несколько дней не выходила из комнаты, ощущая себя монахом в келье. Свое состояние я выплеснула на бумаге, написав красивым почерком:
Затворничество.
Умышленное.
Я лишаю себя свободы, потому что чувствую остановку…
Я надеюсь – это просто пауза… временная…
Я передохну, и буду двигаться дальше…
Да будет так!
Записку я запрятала в медведя и продолжила горевать над своей несовершенной судьбой. В дверь тихонько постучали.
Через мгновенье в комнате появилась голова папы и звонко произнесла:
– Тебе звонит Максим.
– Скажи, что меня больше нет, – загадочно произнесла я.
– Поговори с ним. Он все-таки твой начальник.
«Он мой любовник», – чуть не сорвалось с моего языка, но я сдержалась. Информация о том, что нас с Максом связывают сексуальные отношения, была лишней для папы. Уж очень не хотелось, чтобы он обсуждал мои любовные связи со своей драгоценной Маришей! Пришлось подойти к телефону.
– Как ты? – заботливо спросил Макс.
Из трубки исходило тепло и мне захотелось покинуть холодную крепость – квартиру. Я почувствовала жизнь за стенами моей добровольной тюрьмы.
– Забери меня отсюда, – сказала я по-детски плаксиво.
– Я сейчас подъеду, – обеспокоенно произнес голос из трубки.
Когда Макс прибыл, я уже ждала у подъезда на улице, кутаясь в пальто. Было зябко и пасмурно. «Погода моей души», – думала я, морщась.
– Чего желает моя королева? – воскликнул Максим, выскочив из машины и галантно открыв мне дверцу.
– Перечислите возможности! – подыграла я своему любовнику.
– Плотские утехи, ресторация, шопинг…
– Пожалуй, все, что вы перечислили, только в обратном порядке.
Мы рассмеялись. Я искренне радовалась встрече с Максом. Мы давно не виделись, и я поймала себя на том, что мне приятно находиться в его компании.
Поход по магазинам поднимал настроение. Максим впервые сопровождал меня в шоп-туре, чем удивил. У него была аллергия на бутики и, обычно выдав определенную сумму, он отправлял меня на закуп шмоток одну.