Ксеноцид (др. перевод)
Шрифт:
– Таким образом, если мы используем эту бактерию…
– …Через пару недель все пеквениньос будут там же, где уже сегодня окажется Сеятель. А вместе с пеквениньос – вся трава, птицы, деревья и прочее. Останется выжженная земля. Это зверство. Квара была права.
Эла снова разрыдалась.
– Ты просто устала.
Это сказала Квара. Звуки голосов разбудили ее, и сейчас она выглядела не лучшим образом – сон никоим образом не помог ей.
Эла ничего не могла ответить сестре.
Квара, судя по выражению лица, собиралась было добавить что-нибудь жестокое, типа «я же тебе говорила», но, видимо, передумала. Она подошла к сестре и положила ей на плечо руку:
– Эла, ты устала. Тебе надо поспать.
– Да, – кивнула Эла.
– Но сначала давай расскажем обо всем
– Ты хочешь сказать, давай попрощаемся с ним?
– Да, именно это я и имела в виду.
Вместе они прошли в лабораторию, где стояла герметичная клетка Сеятеля. Исследователи-пеквениньос, которые заснули вместе с Кварой, тоже поднялись; никто не хотел оставлять Сеятеля в последние часы его жизни. Миро снова был внутри, вместе с умирающим пеквениньо, но на этот раз его не стали просить уйти, хотя Эндер знал, что и Эле, и Кваре очень хотелось бы побыть с Сеятелем наедине. Однако они просто воспользовались установленными в клетке динамиками и объяснили Сеятелю, что вышло из их затеи. В некотором роде это было даже хуже полного провала, потому что, если людьми Лузитании вдруг овладеет безысходное отчаяние, может вспыхнуть восстание, которое приведет к полному уничтожению пеквениньос.
– Вы не сделаете этого, – прошептал Сеятель.
Самые чувствительные микрофоны с трудом улавливали звук его голоса.
– Мы – нет, – ответила Квара. – Но, кроме нас, есть и другие.
– Вы не сделаете этого, – повторил Сеятель. – Мне единственному суждено умереть подобной смертью.
Последние слова вообще не были слышны; их считали по движению его губ, прокрутив чуть погодя голографическую запись, пытаясь разобрать, что именно он сказал перед смертью. И, произнеся эти слова, не успев дослушать прощальные фразы, Сеятель умер.
Как только датчики зафиксировали смерть, пеквениньос, входящие в исследовательскую группу, гурьбой ринулись в клетку. Теперь нужда в стерильности отпала. Наоборот, надо было, чтобы десколада как можно быстрее попала в тело Сеятеля. Бесцеремонно оттолкнув в сторону Миро, они приступили к работе, делая инъекции вируса в каждую часть тела Сеятеля. За считаные секунды было сделано около сотни инъекций. Сразу стало понятно, что они долго готовились к этому моменту. Они глубоко чтили тот факт, что Сеятель ради них пожертвовал жизнью. Но он умер, вечная слава ему теперь гарантирована, и перед ними не вставало вопроса, спасать его третью жизнь или нет, – если получится, они сделают это.
Затем пеквениньос вынесли тело на открытое пространство и положили неподалеку от Человека и Корнероя, на заранее обозначенное место, чтобы дерево, выросшее здесь, образовало равносторонний треугольник с двумя другими деревьями-отцами. Они вскрыли живот и начали раскладывать органы по земле. Спустя несколько часов из останков показался зеленый росток. Еще существовала, хоть и слабая, надежда, что из него вырастет дерево-отец. Но только спустя несколько дней братья, умеющие определять юное дерево-отца, объявили, что их усилия не увенчались успехом. Да, в его генах сохранилось какое-то подобие жизни, но воспоминания, воля, личность, которой при жизни был Сеятель, безвозвратно пропали. Дерево оказалось немым. Однако никаких возражений насчет того, чтобы включить его в славную летопись деревьев-отцов, не последовало. Сеятель твердо решил освободиться от десколады, а ведь это означало лишиться третьей жизни, которую десколада обеспечивала всем, кто нес ее в своих генах. Он преуспел в этом и, проиграв, одержал славную победу.
Преуспел он еще кое в чем. Пеквениньос отказались от бытовавшего обычая быстро забывать имена деревьев-братьев. Пусть ни одна маленькая мать никогда не взберется по его коре, этот брат-дерево, выросший из останков пеквениньо, будет всегда известен под именем Сеятель; с ним всегда будут обращаться с уважением, как если бы он был деревом-отцом, как если бы он оставался личностью. Более того, истории о нем будут вновь и вновь звучать по всей Лузитании, распространившись среди всех племен пеквениньос. Он доказал, что разум пеквениньос не зависит от десколады. Это была благородная жертва, и имя Сеятеля будет вечно напоминать пеквениньос об изначальной
Но смерть Сеятеля ни на минуту не прервала приготовления пеквениньос к колонизации других миров. Партия Воителя теперь представляла значительное большинство, а стоило только пройти слуху, что у людей появилась бактерия, способная извести десколаду в считаные дни, как пеквениньос с удвоенными силами принялись за подготовку к отлету. «Ну же, – твердили они Королеве Улья. – Поторопись, мы должны сбежать с этой планеты, прежде чем люди решатся уничтожить нас».
– Да, вероятно, я смогу это сделать, – сказала Джейн. – Если судно будет очень маленьким и как можно более простым, если груза будет минимум, а в состав команды войдет не более двух человек, я сумею удержать в уме образ, особенно при условии, что полет будет кратким, а остановка во Вне-мире не слишком затянется. Что касается координат отправного пункта и точки прилета, так это детская забава; разница в уровнях составит миллиметр, а то и меньше. Поэтому никаких дополнительных двигателей, никакой сложной системы жизнеобеспечения устанавливать не надо. Корабль должен быть как можно проще: герметичный корпус, пара кресел, чтобы сидеть, свет, тепло. Если все-таки нам удастся проникнуть туда, если я удержу в уме образ и верну нас обратно, мы не пробудем в пространстве столько времени, чтобы использовать весь кислород в маленькой комнате.
Они сидели в кабинете епископа и внимательно слушали речь Джейн. Здесь собрались семья Рибейра в полном составе, семья Джакта и Валентины, ученые-пеквениньос, несколько священников и «фильос» и примерно с дюжину других важных лиц Милагре. Епископ настоял, чтобы собрание прошло именно у него в кабинете. «Потому что места в нем хватит всем, – убеждал он, – и потому что, если уж вы собираетесь, подобно Нимроду [31] , выйти на охоту перед ликом Господа, если вы, подобно Вавелю, посылаете корабль на небеса, чтобы лицезреть нашего Господа, я хочу присутствовать там и помолиться перед Богом, чтобы он был милосерден к вам».
31
Нимрод – в ветхозаветной мифологии богатырь и охотник, сын Хуша и внук Хама. В Книге Бытия приводится поговорка: «Сильный зверолов, как Нимрод перед Господом».
– Сколько возможностей ты собираешься задействовать? – спросил Эндер.
– Практически все, – ответила Джейн. – Во время нашего полета каждый компьютер на Ста Мирах будет функционировать с некоторым запозданием. Я воспользуюсь всей компьютерной памятью, чтобы удержать образ.
– Я спрашиваю об этом, так как мы хотели бы кое над чем поэкспериментировать, пока будем во Вне-мире.
– Эндрю, не переиначивай моих слов, – нахмурилась Эла. – Пока мы будем там, мы хотим совершить чудо. Если мы все-таки выберемся во Вне-мир, это будет означать, что Грего и Ольяду, скорее всего, были правы насчет процессов, которые в нем происходят. И это означает, что законы там абсолютно иные. Четко восприняв образ, ты сумеешь создать во Вне-мире все что угодно. Поэтому я и хочу отправиться туда. Во время пребывания во Вне-мире я буду удерживать в уме образ вируса реколады, и есть все шансы за то, что такой образ у меня получится. Может быть, мне даже удастся перенести сделанный в ином пространстве вирус в наш мир. Вы возьмете меня? Сможете вы пробыть там ровно столько, чтобы я успела создать вирус?
– Сколько времени на это уйдет? – уточнила Джейн.
– Практически нисколько, – сказал Грего. – Как только мы туда прибудем, образы, содержащиеся у нас в умах, должны немедленно воплотиться физически, и все это произойдет настолько быстро, что мы этого даже не заметим. Основное время уйдет на проверку – получила ли она то, что хотела. Это займет, может быть, минут пять.
– Да, – кивнула Джейн. – Если это вообще получится, я смогу удержать вас там пять минут.
– А как насчет других членов команды? – спросил Эндер.