Ксенолог с пересадочной станции
Шрифт:
Как полезно бывает поболтать с подружкой на отвлечённые темы. Я как-то не рассматривала эту проблему в таком ракурсе. Тогда интересно, может за столетия генетических экспериментов, человечество лишилось чего-то ещё, чего и само не заметило? Надо будет покопаться в литературе.
Когда рассказ уже приближался к концу, подруга внезапно посерьёзнела:
— Говоришь, цветы тебе подсунули? Очень мне хотелось бы взглянуть на эти цветочки.
Кеми стянула с лица намордник — защитный фильтр, прикрывавший рот и нос (при общении с инопланетной фауной предосторожность нелишняя).
— Закажи себе такие по каталогу. Только без ядовитой начинки.
— Так ведь в начинке всё и дело, — Кеми хмыкнула. — Если ты всё правильно запомнила, что говорил тебе Мика, то это не могут быть обычные цветы, купленные в магазине, в которые только потом ввели нейродепрессанты. Тогда действие было бы однократным. А если они должны были воздействовать на тебя продолжительное время, то яд должен вырабатываться в самих цветах, как один из продуктов их жизнедеятельности.
Я навострила уши. В буквальном смысле этого слова — они развернулись и встали торчком.
— А откуда ты это знаешь?
— Не то что бы знаю. На самом деле, я никогда о таком не слышала, — Кеми склонилась к плитке какого-то пористого материала, за которую, вцепившись всеми своими псевдоподиями, держался крапчатый целопоид. Его внемантийные карманы были полны метаном, угрожая малышу незапланированным взлётом. — Но это просто само напрашивается, если следовать биологической логике, — она снова оценила на глазок размер вздутий на теле своего подопечного.
— Так значит, мне достался не просто дорогой подарок, а ещё и генетическая его модификация, — я начала рассуждать вслух, опасаясь запутаться, если буду делать это мысленно. — Это не случайная мутация, иначе о ней бы знали. И не какой-то новый способ принятия наркотиков, по тем же причинам. Слухи всё равно поползли бы. Тем более, мне их подкинули с очевидной и определённой целью. Что остаётся в сухом остатке? Что этот организм специально выведен и используется спецслужбами для разных операций. Правительственными или ещё какими, на данный момент не важно.
— Ничего себе не важно! — Кеми наконец оторвалась от своего подопечного и удивлённо взглянула на меня.
— Не важно, — с нажимом повторила я. — До тех пор, пока у меня нет возможности точно выяснить это. Пока будем считать, что станция столкнулась с каким-то абстрактным противником. Мне интересно другое: как мой любимый доктор так быстро определил, что именно надо делать? Ну, мало ли каких украшений могла нацеплять на себя девушка. Могу спорить на что угодно, в медицинских колледжах о таком не рассказывают, да и, пожалуй, в университетах тоже.
— Мало ли откуда он мог узнать! В конце концов, он из семьи военных. Может в их среде какие-то слухи и проскальзывали.
— Правда? А я не знала. Как-то не интересовалась его семьёй.
— Подробностей не знаю, — Кеми пожала плечами, — но мои родители с его отцами принадлежат примерно к одному кругу.
Упс. И почему я думала, что Мика, как и я, выходец из среднего класса? Внешность обманчива, а ведь я слышала кое-что из того, что он рассказывал о себе,
Мика появился как раз к тому моменту, как мы закончили обсуждать особо щекотливые вопросы, и перешли на лёгкий трёп «о своём, о женском». Наскоро кивнув Кеми, он, не спрашивая, потащил меня наружу, мимо вивария, мальковых садков и проходного пункта, затормозив только за воротами зоопарка у рощи панданусов. Приблизил своё лицо к моему, буквально нос к носу, и проникновенным тоном произнёс:
— Слушай. У тебя с местным ящером отношения нормальные?
Я пожала плечами:
— Насколько они вообще могут быть с существом, предпочитающим одиночество.
— Тогда пошли, мне нужно задать ему пару вопросов.
— Стоп-стоп, — я упёрлась ногами в рыхлый грунт, а могла бы, ещё и хвостом за ствол ухватилась. — Без серьёзной причины, я нашего Отшельника беспокоить не буду.
Мика кинул на меня оценивающий взгляд и, поняв, что это я совершенно серьёзно, снизошёл до объяснений:
— Кей Гордон пропал.
— Как?! — новость была настолько шокирующей, что у меня совершенно вылетело из головы, с чего начинался разговор. Шеф был всегда! Хуже того, он был везде! Он просто не мог ни куда исчезнуть.
— А вот так. Кабинет наглухо заблокирован. Причём так, будто там не просто нет никакого входа, а словно его никогда и не было. Секретарша в слезах и соплях, службисты в растерянности. Хаос полнейший и он начинает распространяться по станции.
— Но может он просто дома? — я не теряла надежды найти какое-то простое объяснение. — Я имею в виду, что не находится же он на работе круглосуточно.
— Нет, в личных апартаментах его тоже нет. Я проверял. Да пошли уже, — он снова потянул меня вперёд. — По пути доскажу. Так вот, что бы ты об этом больше не спрашивала, быть он может только в двух местах: дома и на своём рабочем месте. По вполне объективным причинам. Каким — не скажу, права не имею, просто поверь на слово.
— Так для чего тебе нужен Отшельник? — я вернулась к началу беседы. — Думаешь, он знает какие-то секреты станции, которые помогут попасть к шефу в кабинет?
— Точно знаю. У наблюдателя и технического консультанта от солеран, должен быть подробный план станции.
Чего только у этих солеран нет!? Правда у нашего, когда я бывала у него в гостях, дальше гостевой не заходила, а потому ничего эдакого не видела. Хотя да, по логике вещей, у наблюдателя, оставленного основными проектировщиками и строителями станции, должен быть её подробный план.
Жилище Отшельника находилось в геометрическом центре чаши рекреации и подобраться к нему можно было только пешком. Чёрт его знает, что эти ящеры делают с пространством, но ни на каком транспорте к нашему ящеру в гости не заявишься. Ни одна навигационная система его не видит, более того, даже собственные глаза не помогают, если пытаешься управлять транспортом вручную. А это как минимум означало, что, даже продвигаясь напрямую, пересекая проложенные дорожки, обходя здания и водные преграды, мы имели время всё обсудить.