Кто боится смерти
Шрифт:
Даиб научил меня становиться незаметным. Так я спасся. Убежал в пустыню, продрожал там сутки. Бунт со временем подавили, убив всех океке в деревне. Я пошел домой к Даибу, надеясь найти его труп, но нашел кое-что другое. Посреди наполовину сожженного дома лежала одежда, в которой я видел его в последний раз. Лежала так, как будто он растворился в воздухе. А окно было открыто.
Я собрал что мог и пошел на восток. Я знал, как ко мне будут относиться. И надеялся найти красных людей – племя, не принадлежащее ни народу океке, ни народу
Я зарабатывал по дороге дурацкими колдовскими фокусами: заставлял кукол петь, детишек летать и так далее. Люди – и нуру, и океке – спокойнее воспринимают эву, когда те валяют дурака, пляшут или показывают фокусы, главное не смотреть им в глаза и уходить сразу после выступления. То, что я оказался здесь, – чистое везение.
Мвита замолчал, а я сидела не шевелясь. Интересно, далеко ли деревня Мвиты от руин маминой деревни.
– Мне жаль, – сказала я. – Мне жалко всех нас.
Он помотал головой.
– Не надо нас жалеть. Это все равно что жалеть, что ты есть.
– А я жалею.
– Не обесценивай испытания и победы, выпавшие на долю твоей мамы, – мрачно сказал Мвита.
Я прищелкнула языком и отвернулась, обхватив себя руками.
– Ты хотела бы не быть здесь сейчас?
Я ничего не ответила. Его отец хотя бы не был зверем.
– Жизнь не так проста, – сказал он. И улыбнулся: – Особенно для эшу.
– Ты не эшу.
– Ну тогда для всех нас.
Глава восьмая
Ложь
Через полтора года я случайно подслушала разговор двух проходивших мимо мальчиков лет семнадцати. У одного были синяки на лице и перевязанная рука. Я читала книгу, сидя под деревом ироко.
– Тебе словно на голову наступили, – сказал здоровый мальчик.
– Еще бы. Я еле иду.
– Говорю тебе, он злой, но не настоящий колдун.
– О нет, Аро – настоящий колдун, – сказал раненый. – Злой, но настоящий.
Услышав имя, вскользь упомянутое в ночь моего обряда одиннадцатого года, я навострила уши.
– Из всех нас, наверное, только тот эву способен постичь Великие тайные сущности, – продолжал раненый мальчик со слезами на глазах. – Но какой в этом смысл. Нужна чистая кровь…
Я вскочила и ушла. Ум туманила ярость. Я сердито обошла базар, книжный дом, даже сходила к себе домой. Мвиты не было. Я не знала, где он живет. Это разозлило меня еще сильнее. Выйдя из дома, я увидела его на дороге. Подбежала к нему и едва удержалась, чтобы не врезать по лицу.
– Почему ты мне не сказал? – крикнула я.
– Не наскакивай на меня, – буркнул он. – Сама ведь знаешь.
Я горько усмехнулась.
– Я ничего о тебе не знаю.
– Я серьезно говорю,
– Мне плевать, что ты там говоришь! – кричала я.
– Что в тебя вселилось, женщина?
– Что тебе известно о Великих тайных сущностях? А? – сама я понятия не имела, что это такое, но от меня их утаили, и теперь я желала знать о них все. – И… и об Аро? Почему ты не… – я так злилась, что воздуха не хватало. Я стала задыхаться. – Ты… ты лгун! – визжала я. – Как теперь тебе доверять?!
Тут Мвита отступил назад. Я перешла черту. Я продолжала кричать:
– Мне пришлось подслушивать этих мальчишек! Двух никудышных идиотов! Я больше не смогу тебе доверять!
– Он не станет тебя учить, – с горечью сказал Мвита, разведя руками.
– Что? – осеклась я. – Почему?
– Хочешь знать? Хорошо, я скажу. Он не будет тебя учить, потому что ты девочка, ты женщина! Ну что, довольна? – он кричал на меня, а в глазах стояли слезы ярости. Он хлопнул рукой по моему животу: – Из-за того, что у тебя здесь! Ты можешь давать жизнь, а когда состаришься, этот дар превратится в нечто еще более могучее, опасное и зыбкое!
– Что? – повторила я.
Он зло рассмеялся и пошел прочь.
– Ты слишком наседаешь. В этом мало пользы для меня.
– Не смей уходить, – сказала я.
Он остановился.
– А то что? Ты мне угрожаешь, что ли?
– Возможно.
Так мы и стояли. Я не помню, были ли кругом люди. Скорее всего, да. Люди любят хорошую ссору. А уж ссору двух подростков-эву, мальчика и девочки, – тем более.
– Оньесонву, он не станет тебя учить. Ты родилась не в том теле.
– Ну что ж, это можно изменить.
– Нет, это ты не изменишь.
Во что бы я ни превращалась, я могла стать только самкой. Это условие моего дара я всегда считала пустяком.
– Он тебя учит, – сказала я.
Он кивнул.
– А я учу тебя тому, что знаю.
Я склонила голову набок.
– Но… он не учит тебя этим… этим Сущностям, да?
Мвита не ответил.
– Потому что ты эву, да?
Он молчал.
– Мвита…
– Того, чему тебя учу я, должно быть достаточно, – сказал он.
– А если не будет?
Мвита отвел взгляд. Я покачала головой.
– Умолчание – это тоже ложь.
– Если я тебе и лгу, то ради твоей защиты. Ты моя… Ты мне очень дорога, Оньесонву, – выпалил он, вытирая злые слезы со щеки. – Никому, никому не должно быть позволено тебя обижать.
– Но что-то пытается сделать именно это! Эта… этот жуткий красно-белый глаз! Злой!.. Кажется, он на меня смотрит, когда я сплю…
– Я его спрашивал. Ясно? Я спросил. Я тебя увидел и понял… Понял. Я рассказал про тебя. После того как ты взлетела на дерево. И еще раз – когда ты узнала, что ты эшу. Он не будет тебя учить.