Кто бросит камень? Влюбиться в резидента
Шрифт:
А мать с отцом тем временем стояли у окна. Отец проводил глазами того самого мужчину, на которого он показывал Михаилу, — тот срочно куда-то заторопился, едва сын вышел из дому.
— Вот и повзрослел наш мальчик, — сказал Николай Филимонович притихшей жене. — Видать, время пришло. Ну что ж, в добрый час…
— Дай бог, чтобы все обошлось, — прошептала Мария Власовна.
Глава шестая
Кто-то осторожно потрепал ее по плечу. Пытаясь вырваться из цепких объятий
— Вставайте, молодая засоня, нас ждут великие дела, — услышала она чей-то шепот. С усилием открыв глаза, она увидела склонившегося над собой Седого. Голос его звучал ласково, но на лице было выражение настороженности. Анюта потянулась и тут же поежилась.
— Какой я сон видела, — протянула она, не обращая внимание на слова Седого. — Будто я зимой одна заблудилась в лесу и меня снегом заносить начало… совсем замерзать стала… И тут вы меня будите.
— Ну, если замерзали во сне — это к богатству, — криво улыбнулся Седой.
— А я читала в соннике, что к богатству надо увидеть… — тяжелая ладонь мужчины мягко закрыла ей рот.
— Все, отставить разговоры. Тихо одеваемся и уходим.
Только сейчас Анюта увидела, что он полностью одет, а чемодан, с которым они путешествовали, стоит у двери. Эдуард Петрович убрал руку, Анюта вздохнула полной грудью и встряхнула головой.
— Куда уходим? И почему сейчас? — ей показалось, что не прошло и часа, как она уснула.
— Навстречу новым приключениям, моя дорогая. К большим деньгам и красивой жизни. Ваш сон в руку. А почему сейчас, я вам потом объясню.
Заместитель народного комиссара внутренних дел немигающе смотрел из-под пенсне на Селиванова, только что закончившего свой доклад по делу «Шахматиста». Будучи профессионалом, он понимал, какие перспективы может открыть сложившаяся ситуация. Но сколько в этой игре подводных камней… Взять хотя бы тот факт, что операцию санкционировал бывший начальник отдела Николаев, обвиняемый сейчас в связях с иностранными разведками. Кто даст гарантию, что это не придумка немцев или японцев с целью выявить нашу агентуру и создать канал для дезинформации руководства госбезопасности? Этот Селиванов — человек новый, в контрразведывательных играх новичок, поэтому надо брать дело под личный контроль… но аккуратно. В случае чего отвечать, конечно, будет начальник отдела. Выдержав длительную паузу, замнаркома пошевелился:
— А как сейчас контролируется этот… маньчжурец?
— Мы подвели к нему нашего человека, связь с ним поддерживаем через местных товарищей. А они, в свою очередь, контролируют обоих.
— Если он под таким контролем, зачем же вы хотите его арестовать? — взгляд замнаркома из живого и заинтересованного вновь превратился во взгляд удава. Селиванов набрал в грудь побольше воздуха:
— Товарищ первый заместитель наркома, этот человек очень осторожен.
— Я знаю, что требует от нас товарищ Сталин, — кавказский акцент в речи замнаркома усилился. — Так вы говорите, майор Свиридов против ареста?
— Так точно, товарищ комиссар.
— Почему?
— Хочет продолжать игру дальше, — Селиванов смело посмотрел в глаза начальнику. «Вот так, аккуратно, главное — не пережать, а то подумают, что я против всех этих комбинаций. А я «за» …но в другой раз».
— Ишь ты, игрок… ну-ну… — замнаркома поднял трубку. — Майора Свиридова из контрразведки ко мне немедленно.
Положив трубку, он опять задумался, барабаня пальцами по столу. Селиванов похвалил себя за предусмотрительность. Направляясь на доклад, он велел Свиридову находиться в кабинете до его возвращения.
— А что за человека вы подвели к этому шпиону? — устало спросил замнаркома. Время-то перевалило за полночь…
— Молодую девушку, комсомолку.
— Комсомолку, говоришь? Красивая?
Этого вопроса Селиванов не ожидал и искренне смутился:
— Не знаю, не видел.
— Хм-м… а ей верить можно? — кажется, этот вопрос был самым распространенным в те годы в этих стенах… и не только в этих.
— Работает с нами на идейной основе, — медленно начал Селиванов.
Телефонный звонок спас его от дальнейших расспросов. Замнаркома, буркнув в трубку: «Пусть заходит», уставился на дверь. Вошедший Свиридов с порога отрапортовал:
— Товарищ первый заместитель наркома, майор Свиридов по вашему приказанию прибыл.
Снова тот же немигающий взгляд через пенсне. «Нет, Селиванов прав, надо с этим заканчивать, других дел невпроворот. Не хотелось бы поскользнуться на первых же шагах».
— Значит так, майор, слушайте приказ. Вашего подопечного, этого японо-германского шпиона, арестовать и доставить сюда.
— Но, товарищ первый замести…
— Вам что-то непонятно? — резко оборвал его замнаркома.
— Никак нет, все ясно, — осекшимся голосом произнес Федор Ильич.
— Вы свободны, майор, — равнодушно бросил хозяин кабинета.
Однако едва Свиридов взялся за ручку двери, как послышался оклик замнаркома:
— Подождите, майор.
Свиридов остановился и повернулся к замнаркома. Тот с каким-то любопытством смотрел на подчиненного:
— Слушайте, Свиридов, а почему вы не возражаете против этого решения? У вас ведь другое мнение?
— Я полагаю, у руководства есть какие-то более веские причины для принятия такого решения, — ровным голосом, сдерживая себя, произнес Федор Ильич. То ли накопившаяся усталость, то ли инстинкт самосохранения четко и внушительно подсказал ему: не дергайся.
В наступившей тишине замнаркома продолжал разглядывать Свиридова: