Кто есть кто (фрагмент)
Шрифт:
Аркадием, - в прошлое, в ту же точку, в двадцатое мая, прибыл я! Это и было то третье, чего не понимал Аркадий!
Ну, что ж, покажем свой переход пунктиром с точками в отличие от путешествия Аркадия." вот так. Значит, стартовал я двадцать третьего мая 1970 года и находился в этот момент на линии II. Прибыл на ту же линию, но на более раннюю точку - в двадцатое мая", того же года, разумеется. И начал метаться по институту как ошпаренный - "таинственного незнакомца" выслеживал, Аркадия хотел уберечь... попутно таблетки уволок:. Таблетки? Ну да! Ведь я уволок у Аркадия из-под носа яд и, надо полагать, повлиял этим на все
поставим-ка мы, кстати, крестик вот здесь, на второй линии... отметим печальный факт - смерть Аркадия, - факт это вполне реальный, ведь я о нем знал: А на третьей линии этого крестика нет, здешний Аркадий благополучно здравствует поныне... и, возможно, сейчас с интересом следит за тем, что я вычерчиваю на песке: Теперь надо объяснить этому Аркадию - присутствующему здесь Аркадию, кем бы он ни был, - что Аркадий-путешественник стартовал уже не со второй, а с третьей линии. Он ведь находился еще в институте вечером двадцатого мая, когда я прибыл туда со своей творческой миссией и начал всех и вся переводить на другие рельсы:, в том числе и Аркадия-путешественника вместе с его тамошним двойником... Ну, покажем ему эту пару Аркадиев вот такой двойной линией от момента их встречи до моего появления. Затем мы эту двойную линию поломаем в том месте, где я прибыл в прошлое и начал творить всякие чудеса местного назначения: вот так... и протянем мы ее до драматической разлуки двойников в зале хронокамер... Расставим теперь повсюду даты, чтобы он уже все до конца понял. Ну, а теперь покажем ему пунктиром, как Аркадий-путешественник совершил переход из зала хронокамер во вчерашний вечер, и тут же поставим пунктир моего перехода вслед за ним...
Все!"
Я облегченно вздохнул, разогнул замлевшую спину и взглянул на Аркадия. Он смотрел то на рисунок, то на меня с таким видом, будто я ему Сикстинскую мадонну изобразил прутиком на песке. Он просто глазам своим не верил! Он еще раз поглядел на рисунок, снова перевел взгляд на меня, взгляд этот по-прежнему выражал безграничное изумление, - попытался что-то сказать и не смог.
– В чем дело?
– заботливо спросил я, - Ты чего-нибудь не понял?
Он снова беззвучно раскрыл и закрыл рот, - я искренне любовался этим зрелищем, - потом глубоко вздохнул и помотал головой.
– Это ты, что ли, тут гарцевал?
– хрипло спросил он, тыча отобранным у меня прутиком в пунктир с точками.
Я скромно кивнул.
– Какого черта... Какого дьявола тебя понесло в прошлое?!
– яростно прошипел Аркадий, - Как ты вообще попал туда?!
– Ну, зачем так грубо?
– с ласковой укоризной возразил я.
– И нечистую силу ты совсем зря поминаешь: Я материалистически перешел, в согласии с законами хронофизики, и руководствовался при этом благородными побуждениями Тебя же, дурашку, спасти хотел":
Аркадий отшатнулся и озадаченно уставился на меня.
– Какого еще меня?
– подозрительно спросил он, - Ах, того:, который умер...
Понятно: хотя это был не я...
Он вдруг почти успокоился, только губы слегка подергивались да в глазах оставалось диковатое
Вспыльчив Аркадий Левицкий и самолюбив до крайности: иной раз я удивлялся, по каким мелким поводам он злится, бледнеет, багровеет, сжимает кулаки и лезет в драку. Как-то плохо это вяжется с его обычной скептической миной, с надменной и язвительной усмешкой. Темперамент у него буйный - вот и берет верх над рассудком.
Аркадий о чем-то долго и сосредоточенно думал. Потом, видимо, пришел к какому-то решению и ехидно улыбнулся своим мыслям. Я сочувственно глядел на него: пускай потешит душу, ведь последнее слово все равно за мной. Он не знал того, что знаю я. Теперь я был почти уверен, что это здешний Аркадий.
"Несостоявшийся покойник, - думал я, глядя на него, - что ты можешь сказать в свое оправдание, ну что?! Ты у меня в ногах должен валяться за то, что я тебя спас - спер твои таблетки, подпортив свой моральный облик? А ты готовишь мне какую-то пакость... Ведь готовишь, я же вижу.
Аркадий поглядел куда-то через мое плечо и вдруг широко ухмыльнулся. Что он там увидел? Я тоже хотел было повернуться, но Аркадий сдавил мне плечо своей железной лапищей и, глядя на меня в упор, сочувственно сказал:
– Самозванец ты мой несчастный!
– Сам ты самозванец и вообще ошибка природы!
– отпарировал я, - Не забывай, что я тебя спас. Я ведь и назад могу все переделать, мне это раз плюнуть!
– Плюнь, дорогой, плюнь!
– нежно произнес Аркадий, - Плюнь, а потом повернись - и приятно удивишься...
Я не успел ни плюнуть, ни повернуться - за моей спиной чей-то голос спросил:
– В кого это ты вцепился, Аркашенька?
– Да вот, в самозванца одного, - пренебрежительно бросил Аркадий и отпустил мое плечо.
Я быстро повернулся.
За моей спиной стоял - я!!!
И лицо мое у меня на глазах становилось растерянным и глупым.
Линьков почти доволен собой Линьков спрятал свою драгоценную находку, поднял голову и увидел, что черноволосый крепыш в клетчатой ковбойке очень ловко и напористо прыгает через груды досок и катушки кабелей, приближаясь и нему. Выбравшись на расчищенную площадку у первой хронокамеры, он весело крикнул:
– Это вам я понадобился? Так вот он я!
Узнав, что Линьков из прокуратуры, крепыш перестал улыбаться.
– Я Демченко, бригадир. Слушаю вас, - сухо сказал он.
– Не беспокойтесь, у меня вопросы чисто технические, - заверил его Линьков.
– Ни и кому из ваших касательства не имеют. Да я почти все уже и выяснил.
Так, мелочи остались. Эта камера готова, как я понимаю?
– Он тронул рукой огромный куб, рядом с которым они стояли.
– Да, она прошла испытания. Комиссией принята.
– Давно?
– Перед праздниками где-то... Ну, месяц назад.
– С ней уже работали?
– Ну что вы!
– Демченко усмехнулся.
– У нас тут не очень-то поработаешь.
Сами видите, какой кавардак. На консервации стоит камера.
– Понятно... А вот эти щиты, подставки и прочее - это все специально положили в камеру? Чтобы кто-нибудь ненароком туда не сунулся?
– Какие щиты?
– удивился Демченко, поглядел в камеру сквозь стеклянную дверь и даже руками всплеснул.
– У, лопухи! Вот я им! Фомич!
– закричал он яростно.
– А ну, Фомич, давай сюда!