Кто проторил дорогу к пакту?

Мартиросян Арсен Беникович

Однако этим дело не ограничилось. Устными договоренностями между Гитлером, Чемберленом и Даладье было зафиксировано, что после захвата Судетской области, спустя несколько месяцев, Гитлер захватит всю Чехословакию, военно-промышленный потенциал которой был чрезвычайно велик в те времена. Когда же Гитлер проглотил уже всю Чехословакию, то «любезная» сволочь по имени Великобритания сдала ему и золотой запас этой страны, который ее руководство по дурости вывезло в Лондон. А это — шесть млн. фунтов стерлингов того времени (ныне это примерно 600 млн. фунтов) [377] .

377

Проэктор Д. М. Фашизм. Пути агрессии и гибели. М., 1985. С. 139. Мосли О. Утраченное время / Сокр. пер с англ. М., 1972. С. 194

Для сведения. В те времена удельный вес Чехословакии на мировом рынке

вооружений и боеприпасов составлял 40 процентов! Десять основных оборонных заводов этого маленького государства в Центральной Европе ежемесячно производили 1600 станковых и 3000 ручных пулеметов, 130 тыс. винтовок, 7 тысяч гранатометов, 200 орудий, а также танки и самолеты. Уже после оккупации Чехословакии, 29 апреля 1939 г., Гитлер заявил своим соратникам: «Хочу, чтобы вы имели хотя бы некоторое представление о почти астрономических цифрах, которые дает нам этот международный арсенал, расположенный в Центральной Европе. Со времени оккупации мы получили 1582 самолета (на 1.Х.1938 г. в люфтваффе имелось 2200 самолетов, то есть за счет Чехословакии ВВС Германии одномоментно увеличились на 72 %! — А. М.), 581 противотанковую пушку, 2175 орудий всех калиброб, 735 минометов, 486 тяжелых танков (правда, тут Гитлер слегка загнул, ибо у Чехословакии не было тяжелых танков, но сама названная им цифра означает, что танковые войска Германии одномоментно увеличились на 67,5 %, ибо на 1.Х.1938 г. панцерваффе насчитывали всего 720 танков. — А. М.), 42 876 пулеметов, 114 тыс. пистолетов, 1,02 млн. винтовок, 3 миллиона гранат, миллиарды единиц огнестрельных боеприпасов» [378] . В результате такого военно-экономического «умиротворения» Гитлер смог одномоментно сформировать, вооружить, обмундировать и оснастить почти 50 новых дивизий вермахта! Кроме того, Гитлер получил тогда не только вооружение и снаряжение почти для 50 дивизий, но и уникальный по своей эффективности и мощи военно-промышленный комплекс и всю военную инфраструктуру Чехословакии. ВПК этой стеганы внес исключительный вклад в разбой Гитлера на Востоке, и ее «братский» народ в течение всей Второй мировой войны послушно клепал оружие для преступного нацистского режима, лишь изредка — когда гитлерюги урезали хлебную, но в основном пивную, пайку — взбрыкивая, да и то под давлением извне. Все это оружие нацисты широко использовали для развязывания Второй мировой войны и во время нападения на СССР. Использовавшиеся в вермахте чешские танки докатились до Москвы — последний из них был уничтожен 10 декабря 1941 г. во время контрнаступление под Москвой.

378

Накануне, 1931 — 1939. Как мир был ввергну г в войну. Краткая история в документах, воспоминаниях и комментариях. Сост. Н. Н. Яковлев и др. М., 1991. С. 179

Молчаливое согласие Англии и Франции на грядущий захват Гитлером всей Чехословакии имел и второе стратегическое обоснование. Дело в том, что по договору о взаимопомощи в отражении агрессии Чехословакия согласилась предоставить Советскому Союзу аэродромы для базирования советской бомбардировочной авиации. Сами чехословаки называли тогда свою страну авиаматкой. Однако в таком случае советская бомбардировочная авиация преспокойно разгромила бы практически всю промышленность собственно Германии, тем более ее военно-промышленный комплекс. Не говоря уже о сугубо военных объектах. И тогда никакого смысла ни в Гитлере, ни в его проклятом нацизме не было бы ни на грош. Но ведь не для этого же Запад привел Гитлера к власти. Не для этого же в Гитлера и нацизм были вбуханы громадные деньжищи Запада. Он должен был быть сохранен ради того, чтобы развязать войну против СССР. Именно так все и произошло впоследствии. Как уже указывалось выше, уезжая из Мюнхена навсегда обесчещенным невиданным, даже в грязной истории британской дипломатии, позором сделки с Гитлером, премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен, стоя у трапа самолета, прямо призвал Гитлера к нападению на СССР: «Для нападения на СССР у вас достаточно самолетов, тем более что уже нет опасности базирования советских самолетов на чехословацких аэродромах». В тот же день об этом знал Сталин.

Наконец, было еще и третье стратегическое соображение, которым руководствовались англо-французские мерзавцы. Дело в том, что в те времена чехословацкая армия была одной из самых сильных не только в Центральной и Восточной Европе, но и во всей Европе. Это была многочисленная — по мобилизации она могла составить до 2 миллионов человек, — по тем временам прекрасно вооруженная, обладавшая громадными запасами оружия и боеприпасов, имевшая отличную отечественную военно-промышленную базу, способную обеспечить армию всем необходимым, о чем уже говорилось выше. В сочетании с военным и военно-экономическим потенциалом СССР мог бы получиться мощнейший кулак, который снес бы с лица земли Третий рейх. Ликвидация угрозы такого поворота событий, а также захват громадных запасов вооружений, боеприпасов, различного снаряжения чехословацкой армии, не говоря уже о самом ВПК и военной инфраструктуре Чехословакии, позволил бы Гитлеру одномоментно взрывным образом усилить свою военную и военно-экономическую мощь, не опасаясь исполнения СССР своих договорных обязательств перед Чехословакией. Что и произошло после Мюнхенской сделки.

3. Вывести вермахт на ближайший к советским границам удобный плацдарм для нападения на Советский Союз.

Дело в том, что по представлениям Запада конца 30-х

гг. прошлого столетия, даже не имея тогда общей границы с СССР, Чехословакия представляла собой великолепный плацдарм для нападения на Советский Союз. Причем именно такой плацдарм, который был обеспечен не только громадными военными запасами и фортификационными сооружениями оборонительного характера, но и имел прямую транспортную связь с рейхом. В этой связи нельзя не отдать должное стратегическому предвидению Сталина — еще 1 марта 1936 г. он заявил в интервью председателю американского газетного объединения «Скриппс — Говард Ньюспейперс» Рою Говарду о том, что «охотники дать границу "в кредит"» Германии могут найтись». Нашлись, итить их...

4. Предотвратить свержение Гитлера генеральской оппозицией в Германии, о чем в Лондоне и в целом на Западе хорошо знали и отчаянно стремились не допустить этого.

Как уже отмечалось выше, заговор советских военных изначально не был ординарным. Еще при своем возникновении он уже был двойным — на пару с германскими генералами. Правда, вначале германские генералы исповедовали идею борьбы с унизившим Германию Западом. И лишь потом он переродился в тот самый двойной заговор советских и германских генералов. Заговорщики предусматривали практически одновременное свержение Гитлера и Сталина, установление военных диктатур в обоих государствах, которые затем планировали заключить континентальное соглашение для развертывания совместно с милитаристскими силами Японии глобального наступления против англосаксонского Запада (причем роль постсталинского СССР в этом случае свелась бы к роли «дойной коровы»). Подобное развитие событий более всего страшило англосаксов. Потому, собственно говоря, они в 1937 г. и пошли на негласное заваливание заговора Тухачевского в качестве первоочередной цели. А в августе 1938 г. завалили и заговор германских генералов против Гитлера. То, что в таком случае будет сохранен Сталин, Запад не интересовало. Там полагали, что это временное явление. Главное — сохранить Гитлера, А уж он-то и должен был уничтожить и СССР, и Сталина.

В итоге Западу удалось бы:

1. Изолировать СССР в ситуации:

1.1. истечения даже пролонгированного срока действия советско-германского договора о нейтралитете и ненападении от 24 апреля 1926 г., о чем уже говорилось выше.

Именно это-то и произошло по итогам позорной Мюнхенской сделки — Советский Союз оказался в международной изоляции. За что «благодарить» надо не только справедливо расстрелянных «гениальных стратегов», но и «местечковую», ориентированную только на «западные демократии» внешнюю политику не столько наркома иностранных дел М. М. Литвинова, сколько главаря мафии англофилов в СССР Валлаха Мейера Финкельштейна, который еще с дореволюционных времен осуществлял непосредственную связь с элитой англосаксонского Запада. Именно его однобокая ставка на «западные демократии», естественно, в сочетании с другими факторами, и привела к тому, что Советский Союз оказался в международной изоляции в конце 1938 г. Причем именно в такой изоляции, выход из которой, увы, был только один — пойти на заключение ныне всеми проклинаемого договора о ненападении от 23 августа 1939 г.;

1.2. один на один с выведенной вплотную к советским границам нацистской Германией и интенсивно создававшейся угрозы двухфронтового нападения на СССР, то есть с участием также и Японии, не говоря уже о нападении целой коалиции стран.

Коварный Альбион уже давно мечтал об этом. И даже не скрывал, что его стратегия в том и заключается, чтобы отвлечь от Англии и ее колониальной империи агрессивные вожделения Германии и Японии, переориентировать их на СССР, дабы держать его под постоянной угрозой. «Мы предоставим Японии свободу действий против СССР. Пусть она расширит корейско-маньчжурскую границу вплоть до Ледовитого океана и присоединит к себе дальневосточную часть Сибири... Мы откроем Германии дорогу на Восток и тем самым обеспечим столь необходимую ей возможность экспансии» [379] . Так говорил еще в 1934 г. один из видных представителей элиты британского истеблишмента лорд Ллойд, озвучивая общую позицию высшего эшелона правящего класса Великобритании;

379

«Известия», 21 мая 1934 г. Овсяный И. Д. Тайна, в которой рождалась война. М., 1975. С. 32 — 35, 100

1.3. причиненного его военной мощи ущерба. В данном случае подразумевалось следующее. При ликвидации генеральского заговора репрессии против военных всенепременно приобретут глобальный (или почти глобальный) характер, ибо генералы сами по себе ничего сделать не могут без сообщников в различных звеньях армии и флота, вооруженные силы неминуемо ослабнут. Ибо даже вынужденный и справедливый удар по высшему командному звену будет равносилен едва ли не тотальной деморализации личного состава, что немедленно скажется на уровне боеспособности и боеготовности вооруженных сил.

В целом, слава Богу, этого не произошло, ибо даже в апогее чисток западные военные атташе достаточно высоко оценивали мощь и боеспособность РККА, не говоря уже о том, что и Гитлер опасался Красной Армии и СССР как черт ладана. Тем не менее указанный выше расчет у западных мерзавцев присутствовал и, к сожалению, частично оправдался. Вспомните приводившиеся выше цифры уволенных из РККА по политическим мотивам, прежде всего за связь с заговорщиками. Вот то-то и оно...

2. Ликвидировать уже сложившийся к тому времени позитивный имидж Советского Союза в мире, в том числе и за счет массированного раздувания факта репрессий, особенно против военных.