Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 2
Шрифт:
Все мы знаем, что армейская фортуна — дама непостоянная и рано или поздно капризно повернётся задом. В гости к нашим прапорщикам аккурат после получки приехали из соседней деревни Оттервиш две закадычные подружки по имени Симона и Рената. Девчата были даже симпатичными и в меру стройными, но уже в возрасте, обеим было немного за двадцать. И в отличие от многих нехороших немок эти подружки отличались завидным постоянством. До Эмина с Сергеем немочки длительное время имели отношения с военнослужащими отдельного танкового батальона, стоящего рядом с их деревней. Рената даже успела родить мальчика, что ускорило встречу отца ребёнка со своей Родиной. Советский друг Симоны заменился по истечении
Немочки недолго горевали по своим, как бы сейчас сказали, бойфрендам. На горизонте появились два свежих, весёлых, компанейских и нежадных советских прапорщика с танкового полка. Тянуло девчат к танкистам... Рената с Симоной, как более опытные в любовных утехах с русскими, отшили всех молоденьких конкуренток и стали постоянными подружками наших хулиганов. Девчата приехали на мопеде «Симсон», и сама жизненная ситуация подсказывала, что для полного счастья молодым людям не хватает второго мопеда.
У здания молодёжного клуба, где проходила субботняя дискотека, стояли на выбор несколько «Симсонов». И как бы немцы ни старались обезопасить своих железных коней цепями с мощными замками и хитрыми кнопочками зажигания, для двух бывших мехводов и нынешних командиров суперсовременного танка угон мопеда был делом буквально двух минут. Как два пальца «об асфальт»! Джигиты с хохотом оседлали мопед и рванули в ночь догонять своих подруг. Вот оно — эфемерное ощущение свободы, любви и скорости...
На беду нашим хулиганам в этот момент владельцу мопеда приспичило банально поссать. Деревенский парнишка, гулявший на городской дискотеке, не пошёл в туалет, а по привычке решил освежиться прямо на улице и успел увидеть до боли знакомые мерцающие огни задних фонарей своего «Симсона». Ссать тут же перехотелось, и немец рванул к телефону-автомату у входа в клуб. Началась местная полицейская операция «Перехват». Подполковник Кузнецов был прогрессивным офицером, и кроме резиновой дубинки в УАЗике коменданта теперь постоянно работала немецкая полицейская рация. Основы немецкого языка комендант уже знал и тут же подключил к погоне свои оперативные силы.
Друзья догнали своих подружек и предложили продолжить этот по-своему прекрасный вечер на танцах в ГДО. Немочки охотно согласились, но благоразумно не стали пересаживаться по парам на угнанный мопед. Даже нехорошие немецкие девушки, привыкшие к порядку и дисциплине, просто не понимали, как можно взять чужое. Ordnung und Disziplin!
Поэтому мальчики поехали отдельно и быстро, а девочки следом и медленней. В этот раз полиция и комендатура сработали чётко и слаженно. Подполковник Кузнецов верно просчитал возможные варианты мест появления советских угонщиков. Да у них и особого выбора-то не было: ГДО или «Ледокол». Где ещё можно появиться на угнанном немецком мопеде в немецком городе? Разве ещё не сгонять в баню на войсковое стрельбище Помсен к своему товарищу, не самому законопослушному прапорщику Кантемирову?
У входа в ГДО советских военнослужащих уже ждала коварная засада в виде УАЗа комендатуры. Военный автомобиль комендатуры был оборудован спецсигналами, надписями по борту и метко прозван народом «попугайчиком» от производного слова «пугать». Прапорщик Толстиков, сидевший в этот раз за рулем мопеда, гнал во всю мощь и поздно заметил автомобиль стражей армейского правопорядка. Прапорщик Эльчиев при такой скорости вообще старался спрятать свою голову от встречного ветра за спиной товарища.
УАЗ выехал из-за укрытия, и смело перекрыл узкую дорогу. За спиной угонщиков послышалась сирена советского автомобиля ВАЗ-2103 местной полиции. Капкан захлопнулся! Справа немецкие дома, слева ограда крутого спуска к парку, ведущему к Эльбе и госпиталю. Но мы
Адреналина и алкоголя в крови наших прапорщиков было вполне достаточно для пары кувырков по земле с возгласом: «блядь!» и «ёб!», быстрого осмысления оперативной обстановки вокруг и моментального принятия волевого решения для скрытного побега в темноту леса парковой зоны. Разбитый трофей был оставлен на радость загонщикам.
* * *
От советского госпиталя через весь парк вела небольшая народная тропа к холостяцкому общежитию. И комендант дрезденского гарнизона не был бы комендантом, если бы не знал этот секретный путь и не расположил своих сержантов комендантской роты в засаде на выходе из парка. Прапорщики успели умыться и почистить одежду на Эльбе и шли к «Ледоколу», делясь свежими впечатлениями от погони. Сергей радостно докладывал товарищу:
— Бля, лечу как в танке. Тут «попугайчик» прямо передо мной на дорогу выползает. Пиздец! Приплыли! Засада!
Водитель мопеда от возбуждения остановился и начал на руках показывать собрату по погоне всю крутизну заложенного виража и нырок по лестнице в парк. Эмин с восхищением следил за движениями рук земляка:
— Серёга, а я чё-та кемарнул слегка по дороге. Укачало меня, даже голые бабы приснились. Тут удар под жопу, и я лечу! Рядом ты пролетаешь. Ни хрена не понимаю, а где бабы? И по ходу думаю: «Мы же танкисты, а не лётчики». Тут со всей высоты как ёпс об землю! И я проснулся.
Советские прапорщики неконспиративно заржали на весь саксонский парк и продолжили этот нелёгкий путь домой. Вторая засада коменданта увенчалась успехом. Прапорщиков быстро скрутили, и каждый был удостоен чести весьма ощутимого удара резиновой дубинкой по заднице. В недалёком будущем, примерно через пятилетку, эти спецсредства под названием «Аргумент» будут широко применяться у патрульно-постовой службы (ППС) советской милиции. В наше время в дрезденском гарнизоне такая резиновая палка была только у коменданта. И редкие правонарушители гарнизона, перенёсшие эти «эксклюзивные удары от Кузнеца», охотно делились с коллегами по службе непередаваемыми ощущениями после соприкосновений своей пятой точки организма с немецкой резиновой палкой.
Старший офицер мастерски владел данным спецсредством, но применял только в исключительных случаях. Прапорщики Толстиков и Эльчиев относили себя к «бурым» военнослужащим и после стойко перенесённых ударов заявили коменданту:
— Товарищ полковник, а что, в парке уже нельзя погулять в свободное от службы время?
Подполковник Кузнецов, хотя и слыл в гарнизоне суровым офицером, был мужиком отходчивым. Комендант через два года уходил на заслуженный пенсион, поэтому особо не рвал по службе. Кто-то видел подполковника в парадной форме с медалями и орденом Красного Знамени на груди, старший офицер слегка прихрамывал и в особо пасмурную погоду ходил с тростью. И все знали особую лояльность коменданта гарнизона к разведчикам и десантникам. В общем, комендант дрезденского гарнизона оказался нормальным мужиком, обладал хорошим чувством юмора и поэтому деликатно, с улыбкой уточнил: