Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 4
Шрифт:
— Один удар пропустил от рядового Драугялиса, — честно ответил боксёр и объяснил свой промах: — Я на сержанта отвлёкся, а Ромас махнул правой, но ударил левой.
— Ай, да Ромас! Ай, молодца, — воскликнул генерал и вдруг сам протянул ладонь: — Здорово, Тимур.
— Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант, — удивлённо пожал руку прапорщик.
Потапов вернулся за стол и посмотрел на коллег — работайте, товарищи. И комендант гарнизона, не был бы комендантом, если бы не спросил прапорщика строго:
— Кантемиров,
Начальник стрельбища взглянул на бывшего командарма и задал встречный вопрос:
— Товарищ подполковник, мне честно ответить?
— Товарищ прапорщик, отвечайте по существу заданного вопроса, — добавил суровости командир полка.
Если тебя, скучающего на гарнизонной гауптвахте, сам командир полка называет «товарищ», то отвечать надо максимально правдиво.
Прапорщик доложил:
— Сам не покупал. Начатая бутылка немецкой водки «Кёрн» осталась после бани трёх генералов и одного подполковника. Так и стояла в холодильнике.
— Ну вот, — развёл руками генерал-лейтенант и признался честно: — Теперь и я при делах. Это я покупал водку для бани. На свои кровные…
Полковник Полянский усмехнулся и оценил тонкий юмор своего друга.
А подполковник Кузнецов всерьёз заинтересовался данным вопросом:
— Подожди, прапорщик. И ты хочешь сказать, что начатая бутылка водки больше недели простояла в твоём холодильнике?
— Так точно, — пожал плечами хозяин бани.
— Кремень! — сделал вывод подполковник и повернулся к другому подполковнику: — Александр Сергеевич, если дашь пинка под зад этому борзому, непьющему прапорщику, то я его к себе подберу.
— Посмотрим, — улыбнулся Болдырев и задумался о том, что было бы с его дальнейшей карьерой, если бы не этот прапорщик, и служба старшего офицера в ГСВГ началась бы с побега солдата на Запад?
Бы, да кабы… Но, веселого мало…
Обстановка в кабинете разрядилась.
Специалист людских душ Полянский заметил, что прапорщик созрел к разговору, и предложил:
— Так, Кантемиров, общую обстановку со слов коменданта мы уже представляем. А сейчас ты нам с самого начала, всё подробно расскажешь сам.
— С чего начинать, товарищ полковник? — по-деловому спросил военнослужащий Советской Армии. Тимур стоял, опершись плечом о стену и был готов, как юный пионер, излить контрразведчикам свою душу. И говорить правду, и только правду…
— Со стрельбы госпиталя на стрельбище.
— В этот день я видел, как Ромас разговаривал со своими земляками, водителями санитарок из госпиталя, около пилорамы. Подходить не стал. Старослужащий солдат нормальный, нареканий не было, приказы выполняет. Пилорамщик и так работал днём и ночью, если было надо…, — начал свой рассказ начальник войскового стрельбища Помсен.
Все слушали внимательно. Только на момент рассказа
— Как отреагировал Путилов?
— Не понял, товарищ полковник?
— Удивился?
Боксёр задумался. А ведь, в самом деле — не так уж и удивился самбист вдруг полученной информации о побеге рядового ГСВГ на запад. Другой бы подскочил от такой вести. Да и самого Тимура на тот момент восхитила выдержка сотрудника КГБ.
Спортсмен ответил:
— Нет. Железные нервы…
— Хорошо. Продолжай.
Второй раз Полянский остановил рассказ прапорщика на моменте отъезда Путилова после разговора с рядовым. Полковник спросил:
— Сотрудник спешил?
— Спешил. Даже особо разговаривать со мной не стал. Сказал только: «Не дури, прапорщик…» и уехал.
Главный особист посмотрел на генерала:
— Надо говорить с рядовым.
— Прапорщика в камеру? — уточнил комендант.
Начальник стрельбища вновь нарушил субординацию и влез в разговор старших:
— Рядовой Драугялис не будет говорить без меня.
— Вот так и не будет? А не много на себя берёшь, прапор? — повернулся в сторону задержанного полковник.
— Ну, если пытать не будете…, — усмехнулся арестант и добавил. — У этого солдата свои принципы. Не будет он меня с Басалаевым закладывать. А при мне Ромас всё спокойно расскажет. Всё, как было. Сейчас солдат только мне верит. Больше никому…
— Вызывай этого Дра… Дру…, — Полянский обратился к Кузнецову.
— Ромаса! — подсказал генерал.
Комендант снял трубку…
* * *
Образцово-показательный привод арестованного в кабинет коменданта гарнизона повторился с рядовым мотострелкового полка и одновременно пилорамщиком полигонной команды войскового стрельбища Помсен.
Караул отпустили, Драугялис остался стоять рядом со своим прапорщиком. Тимур протянул руку, Ромас ответил твёрдым рукопожатием. Солдат оглядел офицеров и улыбнулся генералу. Участники тайного Высокого Собрания с интересом разглядывали распухший нос и почерневший синяк под глазом рядового. И всё-таки: два — один в пользу прапорщика.
Вновь первым взял слово генерал-лейтенант:
— А вы ещё обнимитесь, хулиганы. Уже помирились? Больше драться не будете? — Потапов встал и подошёл к рядовому. — Ромас, я у тебя спрашиваю.
Удивлённый рядовой невозмутимо по-литовски смотрел на своего командарма. Пилорамщик не знал точной даты смены места службы генерала и не понимал, что отвечать на этот вопрос командующего армией. Или уже не командующему?
Потапов решил уточнить:
— Ромас, это ты набил морду своему командиру?