Кто стучится в дверь
Шрифт:
– Не за что… – голос застенчиво пустил петуха.
– Да что же это?! Шизофрения?! Совсем я уже! – от изумления и возмущения она набрала воздуха в легкие и так посидела, глядя на стену. Потом выдохнула. Голос понял ее состояние, пропал.
Но в общем-то он прав. Будем писать все!
Балитоеву не удивил даже мышьяк. Она сказала, что раньше стоматологи работали с ним и ничего особенного или опасного в этом веществе она не видит. Кроме того, как врач, не понимает, какой смысл в применении такого безобидного количества? «Так же могли прислать любую травилку от тараканов!» – вот что
Что-то забрезжило в голове. Но голова еще была слишком слабая. Ладно, нам не к спеху. Настоящий охотник должен быть терпеливым.
Разумеется, следовало записать и самый важный момент: сами письма, полученные Мордовских и Балитоевой, были такие же, как письмо, полученное Александровым, но надписи на их конвертах отличались – они были распечатаны на другом принтере!
Почему? Следует ли придавать этому значение? Но ведь что-то же этот факт значит! Кто-то печатал письма дома, а конверты в офисе? Может, для более сложной работы нужна была какая-то особая компьютерная программа, которой дома не было? Нет. Первый-то конверт был напечатан на том же принтере, что и письмо. Назовем этот принтер домашним. Или… Или письма были распечатаны сразу – все вместе. А конверты потом… Но почему? Он не знал, сколько понадобится конвертов? Но он ведь напечатал шесть писем! Значит, и конвертов нужно было шесть! А он распечатал только один!
«Да может, у него дома не оказалось конвертов!» – возмутилась Анюта, споря непонятно с кем. (Кажется, в глубине внутреннего взгляда просматривалась фигура Левицкого). И все-таки, все-таки… Сел товарищ за такое важное, судьбоносное, прямо скажем, дело, а о конвертах не позаботился!
«Да оставь ты эти конверты в покое!»
Ладно, пойдем дальше. Еще через день письмо получила некая Полятыкина – случайная жертва безобидного, как утверждала Ашхен Степановна Балитоева, мышьяка. Но письмо было адресовано не Полятыкиной, а Семиотской Ирине Григорьевне, ставшей эмигранткой черт знает когда.
«А фамилия-то знакомая… – Анюта перестала печатать. – Где-то я ее слышала… Или видела… Точно знакомая! И была знакомой еще до всех этих эпистолярных дел!»
Следующий день – Игорь Ледовских. Но, в сущности, когда он получил письмо – неизвестно. Он его привез одиннадцатого января, причем без конверта. В тот же день напуганный брат обратился к участковому. Но когда оно пришло?
«Мы этого не знаем!» – напечатала Анюта. Еще честнее было сказать: «Мы не знаем, где он его взял, куда дел конверт и был ли в письме мышьяк». Зато у Ледовских были не только все объяснения текста письма – он, единственный из всех адресатов, знал, кто именно написал это письмо! Он был уверен, что это сделала… Ольга!
«Как это? – спросила Анюта у компьютера. – Если эта Ольга – жена депутата Александрова, то она что: шлет письма с того света? Или это она прислала мужу письмо с угрозами насчет своей собственной смерти, после чего беспрекословно выполнила эти угрозы, то есть не только попала под машину, но умудрилась даже попасть под нее дважды – чтобы наверняка!
Более того, потом эта женщина послала такое же письмо бывшей «крыше» своего мужа, своему собственному другу-художнику и заодно куче посторонних лиц:
Все это было бы смешно, если бы не было так грустно. Вот и компьютер загудел как-то по-особому – сочувствуя ее неудачному расследованию.
Хотелось все бросить к чертовой матери. Даже тошнота появилась. Но она твердо решила, что доведет дело до конца.
Единственное – надо было дать глазам отдохнуть от монитора. С непривычки перед ними стали летать белые мошки. Анюта походила по комнате, включила телевизор. По всем программам шла ерунда. Пришлось затормозить на новостях. Как обычно, что-то где-то взрывалось, поезда летели под откос, автобусы падали в пропасть… Потом появился и ее знакомый – депутат Александров. Что-то он зачастил в последнее время. Настоящая телезвезда…
Ах вот в чем дело! Дума-таки утвердила его предложение! Ну и ушлый парень этот Евгений Владимирович. Разумеется, на улицу вышли гринписовцы. Человек семь, не больше. Остальным гражданам было все равно. Действительно, ну сколько можно беречь леса?! Вон они уже на карте не умещаются! А людей в стране все меньше и меньше! Депутат что-то страстно сказал в микрофон. Господи, опять про Грецию! И как такие дураки становятся депутатами? За его спиной привычно маячил помощник. Ухоженный парень, спортивный… Наверное, горнолыжник. Зачем же покойная жена депутата ездила к Игорю Ледовских? С какой такой проблемой?..
Анюта набрала номер подруги-журналистки. Та восторженно заверещала, услышав ее голос. Потом перешла на жуткую ругань. Такие перепады были для нее нормальными.
– Жалко, что тебя не убили! Вот жалко, что не убили! В профилактических целях! Куда ты лезешь, скажи?! Там такие деньги сумасшедшие – у тебя бумаги не хватит просто все нули записать! Ты, вообще, кто? Малый предприниматель? Вот и сиди, сопи в дырочки!
– Да остановись ты! – изумленно перебила Анюта. – Ты о чем вообще?
– Ну, ты же ходила к этому депутату! По липовому удостоверению? Вот по башке и получила!
– Да он-то при чем? Я ко многим ходила. И, собственно, того, кто на меня напал, уже вычислили. Сумочку мою нашли, представляешь?
– А… – немного разочарованно сказала подруга. – Я-то думала, здесь политика. Хотела тебя на интервью расколоть.
– Все-таки вы стервятники.
– Все-таки да, – легко согласилась подруга. – Ну а как вообще? Похудела небось?
– Килограммов пять ушло.
– Счастливая… – подруга завистливо вздохнула. – Кого бы нанять, чтобы меня тоже по башке стукнули?
– Я вообще-то с просьбой звоню.
– Ну.
– Ты не могла бы узнать все что возможно про этого депутата Александрова?
– Класс! – восхитилась подруга. – Мастер ты лапшу на уши вешать, как я погляжу. Значит, депутат нас не интересует?
– Да не вали ты все в кучу! – рассердилась Анюта. – Я тебе сказала, что не занимаюсь политикой и не занимаюсь деньгами, но не говорила, что не занимаюсь им лично!
– Да невозможно это! Нет у этих ребят ничего такого личного, что бы не имело отношения к деньгам! Особенно когда они начинают мелькать в телевизоре. Замелькал – все! Где-то в эту самую секунду пополняются счета!