Кто ты, Такидзиро Решетников Том 7
Шрифт:
Не стоило лезть к младшей Уэки, хмуро оборвал ушедшие не туда мысли главный разработчик Мацуситы. Проклятый порыв. Долбаный экспромт, зачем я ему поддался.
А ещё эта вторая, Хаяси — ну кто мог знать, что она в душе моется?! За соседней дверью?! У неё что, в квартире воды нет или кран сломался?! Или где там она живёт, в собственном доме, небось. Вряд ли квартира — не тот уровень. Вон, дед с мечом прибежал, старая закваска, чтоб ему пусто было. Такие в квартирах не живут, скорее всего именно что свой дом и этаж у него вряд ли единственный.
А
Что теперь докладывать? Промолчать — не вариант, новостями сеть наверняка прямо сейчас кипит. Исказить и приукрасить тоже не выйдет — как ни крути, а известный интерес интимного плана, с которого всё и началось, всплывёт в первые же минуты дознания. Причем если полицейским дознанием, как оказалось, манипулировать можно, ТЕ дурака валять не станут. Они не полиция-марионетка, они сами кукловоды.
Внезапно его прошиб холодный пот: а ведь ТЕМ такая шумиха тоже не нужна. Ожидалось, что он просто сколотит команду, способную в невообразимо короткий срок дать алгоритмы нового поколения. Он и пошёл-то к младшей Уэки совсем с другим прицелом! Поначалу…
Да и Хаяси-дед — фигура не того пошиба, чтоб игнорировать, вторая паническая мысль стремительно догнала первую. Даже если старого маразматика в итоге упекут туда, где ему самое место (пусть и в тюрягу, хотя лучше в дурдом), с его возможностями не составит труда загонорарить какому-нибудь нелегальному иммигранту или той же якудзе. Столько, сколько надо, умножив на десять — и начатое до конца рано или поздно доведут. Причём скорее рано, чем поздно, Дзион аккуратно потрогал повязку на щеке.
Якудза. Эта сиськастая из Эдогава-кай делала вполне определённые намёки. По горячим следам он реагировать не стал — в моменте первым стоял приоритет от криминальных обвинений отбиться — но сейчас… Долбаные фанатики из Эдогава-кай — самый большой риск, пожалуй. Во всей этой ситуации.
Танигути почувствовал, как сквозь темя в позвонок входит противное сверло липкого и ослепляющего страха. Не риск, с обречённой дисциплиной поправил он себя мысленно. Угроза. И противопоставить именно им нечего — поскольку на поддержку ТЕХ рассчитывать, наверное, не стоит.
Хотя всё равно терять нечего, чего уж. Он распахнул глаза — обиженный муниципал, надувшись, запихивал остатки медицинских прибамбасов в рабочей саквояж.
Дзион достал смартфон и начал стремительно набирать в специальной программе отчёт самому себе обо всём случившемся. Его гаджет был не из стандартных линеек, имел доступ в малоизвестные другим директории — этим Танигути собирался воспользоваться.
Сейчас он составит добросовестный и правдивый (!) перечень событий и их мотиваций. А дальше искусственный интеллект подскажет, как выглядит оптимальное письмо ТЕМ — сообщить первым, попросить поддержки.
То, чего не могут мозги человека, может
Дзион повеселел, проводил снисходительным взглядом не попрощавшегося муниципала и подмигнул себе в зеркало. Пять минут на набор, несколько секунд машине на анализ.
Минут через шесть серьёзные люди государственного масштаба, озабоченные вопросами мирового первенства на ниве искусственных интеллектов, получат первым сообщение от него. А кто первый докладывает, тот и прав — старое бюрократическое правило продолжает жить в новом веке.
Что до содержания послания, то у техники хватит возможностей и способностей, не соврав, сместить акценты так, чтоб добросовестный инженер Танигути не жалел о своей минутной слабости в адрес женского тела и в итоге не пострадал — потому что жертвой иногда представать выгоднее, чем любой другой альтернативой.
ИНТЕРЛЮДИЯ 2
Комиссар полиции Янагида какое-то время качался с пяток на носки под начинающимся дождём на парковке корпорации, потом переместился в салон машины — хороших мыслей по-прежнему не было. Надо же было так загнать себя в тупик.
Неудачное стечение обстоятельств, а какой… нет, не итог. Дознаватель встряхнулся, решительно изгоняя из себя уныние. Что-то должно случиться, что-то произойдёт, всё обязательно наладится. Надо просто собраться в кулак, поработать — и всё станет на свои места.
К сожалению, перед тем, как что-то предпринимать, нужно понять, что. А здесь начинались вопросы без ответов: хороших решений в его нынешнем положении не видно ни в каком приближении, ни в третьем, ни в десятом.
Долбаные фанатики. Что якудза, что этот молодой из патрульных, как там его. Сато!
Когда комиссару позвонили очень серьёзные люди и попросили о дружеской помощи, он не постеснялся задать вопросы. Буквально за пару минут картина у него сложилась и он на старте понял, что все риски — только на нём.
Рисковать поживший полицейский не любил и практически никогда этого не делал. Не сказать, что вся его служба была сплошь и рядом безупречной (разное случалось), но на откровенное перекрашивание в следственных материалах чёрного цвета в белый он, по большому счёту, никогда не шёл. До этого раза.
Но сегодня и ставки были другими — было ради чего рисковать, напомнил он себе и снова заскрипел зубами. Думай, голова, думай. Безвыходных положений не бывает. Как говорят эти малахольные христиане, уныние — не только самый тяжкий грех, а ещё и самый глупый, поскольку есть множество более приятных грехов. Они, кстати, считаются менее тяжёлыми, занятная у них философия.
Зазвонил телефон. Янагида напрягся — номер был тот самый:
— Слушаю. — Параллельно он хлопнул по кнопке стеклоподъёмника, отгораживая салон от шума дождя.