Кто ты, Такидзиро Решетников Том 7
Шрифт:
Странно, если она такая грамотная, почему она это всё допустила? Спрашивать вслух Хаяси, разумеется, не стала.
— Конечно в паре! — удивилась якудза. — Или ты интересы Хаяси Юто от своих рабочих тоже отделяешь?!
— Упаси боги. Просто уточнила. Пойдём. Вы все — сзади нас, перед нами никуда не лезете, — Йошида распорядилась через плечо таким тоном, которым теоретически обращаться к трём топ-менеджерам была не должна.
Хонока снова промолчала, при этом она удивилась отсутствию у себя ставшего привычным возмущения.
ИНТЕРЛЮДИЯ
— …
Вот же упрямый осёл. Янагида был опытным полицейским и знал: чтоб твои эмоции и истинные чувства никто не прочёл по твоему лицу, лучший способ — взять себя в руки и просто их не испытывать.
По крайней мере, в горячие моменты таких вот рабочих контактов. Спокойствие, только спокойствие.
— Ни о каком разговоре между мной и тобой не может быть речи, — продолжил старый пенёк. — Это же ты приезжал на вызов к моей внучке? Это ты покрывал преступника?
Комиссар отошёл к противоположной стене и облокотился задом об офисную тумбочку. С самого начала общение с фигурантом свернуло не туда: почему-то во время последнего разговора с заказчиком он не подумал, что дед той аппетитной голой менеджера финансов может упереться настолько глупо. По большому счёту, пойти против собственных интересов.
Кому это в здравом уме вообще может в голову прийти? И как теперь быть? Звонившие ясно дали понять — требуется мировое соглашение. Досудебное, с письменной фиксацией отсутствия взаимных претензий.
Янагида ещё у турникета добросовестного прикинул расклады и предположил, что в первую очередь уговаривать придётся пострадавшего деятеля — проткнутый фамильным клинком, Танигути едва разминулся с собственным жизненным финалом и мог требовать наказания обидчика так, что ему не возразишь.
Как говорится, одно дело — бабу облапал, но вставить ни ей, ни её подруге не успел — тут ещё поди докажи окончательный умысел (он на этом и сыграл). А вот когда лезвие пробило башку насквозь и из неё торчит, весело вибрируя рукоятью… Разработчику Мацуситы рот не заткнёшь, если предъявлять будет всерьёз: не так уж мало людей в секторе видели всё от начала до конца, долбанные стеклянные стены и концепт офиса-семьи.
Реальность оказалась на противоположном полюсе от ожиданий. Танигути, которого дознаватель обработал первым, сидел в углу тише воды, ниже травы и от претензий отказался едва ли не быстрее, чем его об этом попросили — тоже не хотел скандала, что-то про себя просчитал. Молодец,чё.
А вот старый Хаяси, который должен был соглашаться вприпрыжку, неожиданно упёрся:
— И вообще, почему ты приехал один? Где остальные сотрудники полиции? Разве на время внутреннего расследования ДВБ ты не отстранён? Что. Ты. Делаешь. Здесь. Янагида. —
Ударить бы тебя кулаком по лицу, подумал комиссар, угрюмо раскачиваясь вперёд-назад и глядя сквозь патриарха. К сожалению, хотя в помещении и не было других людей, стены всё те же, стеклянные — сотрудники сектора ничего не слышат, но всё видят.
— А фа-фу фаф фе фа-фа-фо-фи-фаф! — задёргался со своего стула Танигути и затеял размахивать руками.
Он даже покраснел от напряжения в безуспешной попытке донести что-то до полицейского — рот полон ваты, зубов и чего-то там ещё не хватает, говорить типу не светит ещё не одну неделю. Наверное.
— Пожалуйста, не мешайте мне работать, Танигути-сан. Просто сидите тихо, — разбирать эту абракадабру Янагида и в мыслях не держал, как и тратить драгоценное время на уже отработанный материал. — Хаяси-сан, скажу вам в последний раз…
Давить, давить, только давить. Старый пенёк дрогнет, обязательно дрогнет и прогнётся. Не сдаваться, гнуть свою линию — только что это уже сработало, когда в машину позвонил заказчик.
Если добросовестно просить Вселенную, она всегда даёт то, что тебе нужно.
— … в вашем возрасте из тюрьмы вы можете в принципе не выйти — по техническим причинам, — следователь отогнул от кулака мизинец. — Репутация после уголовного преследования патриарха — автоматический удар по всей вашей семье. — Безымянный. — С учётом вашего акционерного статуса, и о стоимости акций всей вашей корпорации…
Твою мать! Захотелось грязно выругаться и бить кулаками. Ещё не проговорив последнего слова, Янагида увидел в чужих глазах, что теперь договориться точно не получится.
Я сказал что-то не то, понял он. Последний и самый логичный аргумент о стоимости акций, которая не выигрывает от поножовщины между владельцами, попал куда-то не туда. Оказал прямо противоположное воздействие, обречённо сообразил полицейский, когда ему в ответ рассмеялись:
— Аха-ха-ха, ну повеселил! Стоимость акций… Аха-ха! Мальчик, ты бы хотя бы в тему вникал там и с теми, у кого заказы берёшь! — старый Хаяси, которому полагалось всеми силами уворачиваться от обвинения в покушении на убийство (преднамеренном! Тщательно спланированном! Исполненном заранее заготовленным оружием!), жизнерадостно хохотал в лицо правоохранителю и трясся вместе со своим недешёвым костюмом, сидевшем на старом сморщенном теле, как на вешалке. — А-а-а-ха-ха-ха-ха…
— Фа-фи-фу фы?.. — заёрзал мгновенно покрасневший потерпевший.
— Заткнись! — оторвисто бросил Янагида дурачку и сжал виски ладонями.
Что делать, что делать, что делать. Приезд коллег сюда по понятным причинам задерживается, но раскачка бюрократической машины, вызванная рапортом патрульного в его адрес, бесконечно длиться не будет — какое-то время, пока грузятся ведомственные базы и его отстранение из неизбежного становится оформленным, люфт по времени есть.
В этот люфт он прямо сейчас не вписывается — не может решить вопрос даже не с пострадавшим, а вообще с убийцей.