Кто услышит коноплянку?
Шрифт:
– Держись, тезка, Аркадий Ревазович у нас знаменитый сердцеед.
– Хочешь сказать, что Аркадий Ревазович каннибал?
– Мысль о том, что Мещерская специально устроила эту встречу-смотрины, была Софье неприятна, но она быстро отогнала ее. В прошлом блондин засмеялся:
– У вас замечательное чувство юмора. Мне нравятся такие женщины. "По ходу сюжета я должна, видимо, спросить, почему у него такое редкое сочетание имени и отчества", - подумала Софья. И, разумеется, продолжала молчать.
– Не правда
– спросил, наконец, Софью Аркадий Ревазович.
– Чье?
– Мое. Все обычно спрашивают.
Воронова пожала плечами. У нее было отличное настроение, однако ее бесили типы, самоуверенные сверх всякой меры. Но она умела и с ними разговаривать. В этом конкретном случае надо было просто сбивать собеседника с размеренного, много раз успешно до этого опробованного ритуала знакомства и ухаживания.
– Нормальное сочетание. Отец - русский еврей, мать - грузинская еврейка. Тут главное не комплексовать.
Софьин партнер издал нервный смешок.
– Да я и не собирался. У меня много кровей намешано. Бабушка по отцу из старинной казацкой семьи, а прадед по материнской - из древнего грузинского рода. Представляете, какая смесь получилась?
– Представляю. В старости ваш внук будет пиликать на скрипке, жена готовить вам сациви, а вы, играя в шахматы, будете мурлыкать под нос песню: "По Дону гуляет казак молодой". Закончилась музыка, Аркадий Ревазович, несколько ошарашенный, все-таки галантно проводил Софью до места и шепнул ей на ухо: "Пообещайте, что сегодня вы танцуете только со мной". Софья пристально посмотрела ему в глаза. От парня почему-то сильно пахло козлом. Наверное, вспотел сильно. Но как блестят глазки!
Аркадий Ревазович не отвел глаза. Он по-своему истолковал молчание девушки и еще более томно сказал: "Я очень прошу вас", делая ударение на слове "очень". Затем взял руку Софьи и поцеловал ее.
– Я не люблю однообразия, Аркадий. Но так и быть...
– Благодарю.
– Обещаю вам еще один танец. Потом опять пили, ели, пели, опять пили. У Аркадия оказался недурной голос, несильный, но приятный. Софья понимала, что ее продолжают обольщать. "Недавний блондин", так она про себя стала называть нового знакомого, Аркадий пел с чувством, время от времени бросая на Софью короткие, но очень выразительные взгляды:
– Тьмою здесь все занавешено
И тишина, как на дне,
Ваше величество женщина,
Как вы решились ко мне...
Большая компания разбилась на несколько групп. От Вороновой старалась не отходить Наташа, несколько робевшая в новой для себя обстановке. К ним подошла Мещерская:
– Наташенька, вам не нравится у нас?
– Что вы, Софья. Все чудесно. Правда. И семья у вас замечательная. И друзья.
– Спасибо. Тезка, а как тебе Коваленко?
– Кто?
– Аркадий Ревазович.
– Мы с тобой
– Соня, думаешь, я специально его звала? Он тебя у нас весной видел, все спрашивал, кто ты да где. Я сегодня его не приглашала.
– Так выгони.
– У нас так не принято.
– Извини. А на другом конце стола Коваленко подчеркнуто громко рассказывал Илье Ильичу:
– Страна дураков - вот вам весь мой ответ. Ну не любят у нас умных, сжирают сразу. Когда Кириенко пригласили в Кремль, я ему сразу сказал: "Сережа, подумай. Наше время еще не пришло. Скушают тебя. Или подставят". Он же умница, светлая голова...
– Ты поняла, с кем за одним столом сидишь?
– спросила Воронова Наталью.
– С кем?
– простодушно спросила Наталья.
– Потом расскажу. Кстати, старшая, - Софья решила похулиганить, - а кем этот козел работает?
– Тезка, разве так можно?
– Соня, действительно, разве так можно?
– поддержала хозяйку Наташа.
– Девочки, но от него, правда, козлом пахнет. Сейчас подойдет на танец меня приглашать принюхайтесь.
Все трое засмеялись.
– Тезка, фи!
– Молчу и каюсь. Только... плохо мне без Лизы и Киры. С ними не надо было притворяться. Эх, вы, девушки из высшего общества!
Подошел Аркадий. Галантно поклонился: "Разрешите?" Было заметно, что он уже явно навеселе. В танце попытался сократить дистанцию. Софья покачала головой: "Нет".
– Но мы же не пионеры, Сонечка.
– Аркадий Ревазович, мое имя еще более обыкновенное, чем ваше: Софья Николаевна.
– Меня весь вечер один вопрос мучает, Софья Николаевна. Вы не обидитесь, если я его задам вам?
– Чтобы потом мучилась я?
– Я серьезно. Вы такая... красивая... Нет, совсем не то я говорю.
– То есть некрасивая?
– Вы необыкновенная! Я никогда таких не встречал. И вдруг - одна. В такой праздник. С замиранием жду вашего ответа: у вас есть... любимый человек?
– Есть.
– Софья вдруг отчетливо представила сначала Лизу, потом Киреева. Имеет ли она право обвинять подруг в неискренности, если сама, в сущности, ломает весь вечер комедию. И вновь повторила тихим голосом: - Есть.
– А где же он? Нет, я не верю вам.
– Ваше право, Аркадий Ревазович.
– Но Софья мне сказала...
– Что сказала?
– Только не выдавайте меня, хорошо? Сказала, что он отказался от вас, хотя, если честно, он действительно странный: как можно отказаться от такой девушки?
– Про странность тоже Софья сказала?
– Что-то в этом роде.
– Аркадий Ревазович, вы спросили, есть ли у меня любимый человек. Так?
– Да.
– Я вам честно ответила: есть. Если б даже он от меня отказался, я не перестала бы его любить. Но мой любимый человек не отказывался от меня.