Ку-дар
Шрифт:
— Увидит, лучик моего сирда, да и слуги обязательно проболтаются, — я погладил ее по волосам, — меня отправят на «хел», а твоя репутация будет испорчена.
— Многие женщины встречаются с ку-дарами, какая разница, где это делать, в хлеву или в доме? Что за несправедливость? — искренне возмутилась Камисса, приподнимаясь на локте.
— Встречаться — это одно, нарушать неприкосновенность жилища — совсем другое. В Сирдахе такое не прощают. Просто мне не повезло родиться ку-даром, ведь многие недостойные рождаются «дех-ни и имеют куда
— Должен быть выход, мы могли бы пожениться, и Сирд стал бы свидетелем нашей любви. Придумай что-нибудь, Желток, — Камисса впилась в мои губы.
— Есть один вариант, — я осторожно освободился, — но он требует затрат. Да и не вариант, что все получится.
— Какой вариант? — Камисса присела: она всегда забывала про мое ночное зрение, а я всегда наслаждался ее роскошным телом, когда женщина беззастенчиво себя показывала, думая, что в темноте ничего не видно.
— Даже ку-дар может попытаться стать «ихи-ри», в городе есть две школы.
— Ихи-ри, наемником? — Камисса презрительно скривила губы. Об «ихи-ри» ходили разные легенды: их недолюбливали, зачастую презирали за их ремесло, но стояли они выше большинства «дех-ни».
— «Ихи-ри» может бросить вызов и стать «дером», дер Желток и его жена Камисса, — я попытался разрядить остановку. У меня получилось, женщина залилась смехом, повторяя «дер Желток». Первый шаг сделан, переведя разговор на другую тему, снова уделил внимание молодой женщине. Семя брошено, теперь нужно ждать, пока покажутся ростки. Неприязнь Камиссы к «ихи-ри» мне понятна: ее муж стал жертвой небольшого отряда «ихи-ри», скорей всего, нанятого конкурентом. Прошло еще несколько дней, когда разговор про обучение в школе «ихи-ри» поднялся вновь. Инициатором стала Камисса: я недооценил свою женщину, за эти пару дней она навела все справки, касаемо обучения.
Я попивал вино, принесенное Паисом, когда появилась Камисса.
— Я думала над твоими словами, — она присела рядом со мной, взяла кубок из моих рук и сделала глоток. — Ты прав, единственный вариант вырваться со дна, куда тебя загнал Сирд твоим рождением — это стать «ихи-ри».
Мне стоило усилий, чтобы не издать победный клич.
— Я встретилась с Керал-Маком и Бабраном, они оба вначале возмутились желанием ку-дара стать «ихи-ри», но оба согласились, что такое раньше бывало, хоть и не при их жизни.
— Сколько они попросили? — перебил я Камиссу.
— Это неважно, я могу себе это позволить, — женщина отмахнулась и продолжила, — но у обоих есть одно условие: все время учебы ты будешь жить в казарме при школе, питаться тем, чем питаются все остальные. Никакого особого отношения, никаких отлучек, иначе договор расторгается.
Камисса расстроилась: я слышал, что программы обучения в школе «ихи-ри» бывают разные. Но даже самая короткая никак не меньше шести месяцев. Шесть месяцев разлуки — вот что угнетало женщина напротив меня.
— Я буду приходить по ночам, Камисса, — нежно тронул ее за подбородок.
—
— Ну и пусть, для меня важнее, чтобы тебе было хорошо! — в этот момент я не кривил душой. Она пошла на все, на пересуды, большие финансовые затраты, возможно, даже ненависть со стороны горожан. Почему я не смогу хотя бы немного отплатить вниманием? А наказание? Так у меня отличная регенерация, все заживет очень быстро.
— Тогда осталось выбрать школу? — Камисса кинулась мне на шею. Мне импонировала школа Бабрана, что находилась за мостом, но если придется по ночам приходить к Камиссе, то школа Керал-Мака намного ближе, всего несколько улиц.
— Керал-Мак, его школа ближе к твоему дому, это облегчит мне задачу.
Мой выбор Камисса приняла с энтузиазмом, хотя сама, похоже, и без меня решила, что это будет школа Керал-Мака.
— Я ему обещала привести тебя завтра в первой четверти сирда, — женщина лежала рядом, пытаясь отдышаться.
— Вот и отлично, — предстоящий визит в школу воодушевлял. Я стал на шаг ближе к своей цели — разрушить этот несправедливый кастовый мир.
Школа Керал-Мака занимала обширные территории: не меньше двух гектаров по моим меркам. Сам владелец школы оказался мужчиной в возрасте с хищным орлиным взглядом. Внимательно просканировав меня, Керал-Мак крикнул через плечо:
— Тенкор!
На его зов появился покрытый шрамами мужчина лет тридцати. Косой рубец пересекал его лицо от левого виска к правому углу подбородка, раздвоив нос и попортив губы. Мужчина был одет в кожаный доспех, а в руке держал плеть. Крепкие выпуклые бицепсы, прорисованные мышцы шеи и мускулистые ноги оканчивали портрет Тенкора.
— Это новый ученик, посмотри, чего он стоит!
— Ку-дар? — в голосе Тенкора прозвучало неподдельное изумление.
— Да, мать твою, Тенкор, у меня есть глаза, и я вижу, что он ку-дар! Мастерство «ихи-ри» не склоняется перед кастами, оно выше каст, это кровь и пот, что люди проливают на арене. — разошелся Керал-Мак.
— Уважаемый мастер Керал-Мак, могу я посмотреть на своего ку-дара, что он умеет? — голосом Камиссы можно было усыпить даже разъяренного тигра, и мастер поплыл, смущенно оправдываясь:
— Это не место для благородных дам, но если так хочешь, то, конечно, можно!
— Я всего одним глазком, — обрадованно захлопала в ладоши Камисса.
— Тварь, иди за мной, — Тенкор больно ткнул меня рукояткой плети в живот. Мы прошли через арку во внутренний двор и спустились по лестнице на один этаж. Отсюда вел проход во внутреннюю часть школы, где жили и тренировались ученики. По периметру двора шла крытая галерея, под которой парами отрабатывали приемы ученики c полуметровыми деревяными мечами в руках. Стена, окружавшая учебный двор высотой метра четыре метра, возможно, я поторопился, пообещав Камиссе навещать ее по ночам.