Ку-дар

Рави Ивар

Женщина опустилась на землю в позе индийского йога собирающегося медитировать. Ее лицо окаменело, а фигура застыла, даже грудь не вздымалась, хотя она явно еще жива. Мне требовалось подумать, что делать дальше. Если следовать путем, которым прошел Кохан, я должен стать «ихи-ри». Принадлежность к этой касте развязывает руки, открывает многие двери. А что дальше? Идти вверх по кастовой лестнице, пока не стану Сирдарием? Интуиция подсказывала, что не для этого мой предшественник просил женщин скрывать свои умения. Зная бунтарскую русскую натуру, мог предположить, что речь, скорее, шла о революции. Любая революция нуждается в ресурсах, и прежде всего в человеческих. Сколько у меня боевых жриц, на каком

уровне их возможности? А сколько «ихи-ри», «лан-ги» и «сен-аров» выступят против меня? Если дочь Сирдария смогла уничтожить сразу пять жриц, то мне нужно иметь десятикратное преимущество, чтобы добиться успеха. И какую роль в этом должны играть кварки? Ведь не просто так их делают глухими, уверен, что не только угроза бегства заставляет «дех-ни» принимать превентивные меры. Здесь есть еще что-то, до чего мой предшественник не докопался, или не посчитал это существенным. С первой минуты моего попадания в этот мир все вертится вокруг кварков. Совпадение? Не думаю!

Напуса начала подавать признаки жизни: ее кожа порозовела, появилось дыхание. Медленно, словно скидывая с себя неимоверный груз, женщина поднялась. Даже по ее лицу было понятно, что услышу от нее не самые лучшие известия.

— Кохан, у меня плохие вести, — она сглотнула, из уголка правого глаза сиротливо показалась слеза. — На мой зов ответило только пять жриц.

— А сколько их было раньше?

— Больше, чем всех «дех-ни» в Даре-Ач, — вторая слезинка сбежала по левой щеке.

— Что случилось, почему они все пропали?

— У Сирдария появился новый друг, он чует жриц даже на расстоянии. Его зовут Легвау, он слепой, но именно по его указе выявили почти всех жриц и сожгли. Остальные напуганы, прячутся в самых отдаленных поселениях. Десять отборных воинов из касты «лан-ги» и два «сен-ара» возят Легвау по всем городам и селениям, выискивая жриц.

— Это плохо, но ничего не меняет, вам шестерым придется быть очень осторожными, пока не придет тот самый день, и тогда они ответят за все, — попытался утешить Напусу.

— Кохан, Легвау и его отряд прибыли вчера в Гардо-Ач, — грустно улыбнулась Напуса.

— Ну и пусть, Гардо-Ач далеко, мало ли какие там у них могут быть дела. Может они напали на след одной из тех жриц, что раньше жила там.

— Нет, Кохан, в Гардо-Ач не было жрицы Ушоли, ближайшая жрица — это я.

— Тогда тебе нужно уходить, не теряя времени, — я вскочил с места, словно охотники уже находились за дверью.

— Поздно, они будут здесь уже завтра, я с честью приму бой, мне посчастливилось увидеть живого Кохана, — Напуса улыбнулась и произнесла на русском:

— Никогда не сдавайся, друг!

Глава 7. Легвау

Крошечные окошки в домике Напусы были плотно закрыты черной тканью, чтобы снаружи не увидели освещение. Шарик под потолком начал тускнеть ближе к утру. Напуса категорически выступила против того, чтобы я шел ночью в хлев к Бежу. Если увидят гуляющего ночью ку-дара, его ждет неминуемое наказание. Даре-Ач не был концлагерем, по утрам никто не проводил перекличку ку-даров, сверяя их место ночевки. Каждый ку-дар волен выбирать себе хлев на ночь или на длительное проживание. Я предпринял несколько попыток, убеждая Напусу бежать, но она сразу отмела этот вариант:

— Отряд этот верхом, куда бы я не бежала, меня быстро догонят. А Легвау не упустит мой след, если он меня уже один раз нашел. Их «сиги» очень быстрые, могут скакать даже под прямым сирдом не останавливаясь. Я просто устану и не смогу дать бой, лучше использую свет сирда, может, смогу убить Легвау, пока он не нашел оставшихся жриц.

При словах, что сражаться с врагами будем вдвоем, Напуса пришла в ужас, заявив, что все жрицы Сирдаха

не стоят волоса бороды Кохана. Сложилась патовая ситуация: я не мог спасти жрицу, и не мог смотреть, как ее сожгут на костре.

— На костре меня не сожгут, — убежденно заявила Напуса в ответ на мои слова. Она не стала развивать эту мысль, я не стал настаивать, уважая ее молчание. Напуса уступила мне свой тюфяк набитый соломой, сама примостившись на какой-то дерюге. Все мои попытки вернуть кровать законному владельцу немедленно пресекались, устав спорить, я растянулся на импровизированном матрасе.

Сон не шел: слишком много информации крутилось в черепушке бедного ку-дара. Представляю, в каком перенапряжении его нейроны . Жил себе спокойно, столовался со свиньями, никому не мешал, а тут раз — и иномирный разум. А что стало со своим разумом ку-дара? Вселился в мое умирающее тело? Представляю реакцию окружающих, если мое тело выжило и находится под управлением разума ку-дара. Я и раньше слыл немного чудаковатым, но, если такое произошло, стал рекордсменом глупого поведения. Вообще-то нет, «меня» быстро упекут в психушку, где и закончится жизнь настоящего ку-дара в чужом теле.

Глубокой ночью я тихо вышел во двор, чтобы проверить свое ночное зрение. Видимость была отличная, как и в хлеву Бежу. Понятно, почему ку-дарам не разрешают ночью выходить. С крыльца дома Напусы я видел компанию из трех дех-ни идущих по улочке. В Сирдахе нет Луны и звезд: мрачное черное небо накрывает мир. Только сирд, стоящий в зените, видится очень слабым бледным пятном не дающим никакого освещения ночью. Дех-ни шли вслепую, вытянув руки перед собой, спотыкаясь и натыкаясь на разные предметы, из их уст срывались ругательства. Судя по настроению, все трое были пьяны. Чем люди заливают печаль в Сирдахе, и где берут пойло, я не знал: не успел поинтересоваться, да и не сторонник я крепких напитков. Мужчины прошли совсем рядом со мной, даже не догадываясь о моем присутствии. Если все ку-дары видят так, как я, неудивительно, что им запрещают выходить ночью. С таким преимуществом в зрении ку-дары просто могут перебить дех-ни как слепых котят. Оставался еще вопрос, сколько всего ку-даров в Даре-Ач. Я видел троих, но даже если их несколько десятков, эти несчастные подавлены, они глубоко уверены в собственной неполноценности.

Вернувшись в комнату, долго лежал на тюфяке, пытаясь придумать план спасения Напусы. Так и заснул, не придумав нормального варианта спасения. С утра снова начал уговаривать Напусу бежать: если удастся добраться до Диких Земель, есть шанс спастись.

— Нет, Кохан, я стара, а «лан-ги» и Легвау верхом на «сигах», они могут скакать долго, даже когда светит прямой обеденный сирд. Мне не уйти от них далеко, лучше попытаться убить Легвау, тогда оставшиеся жрицы будут в безопасности.

— Тогда выйдем на бой вместе, — даже говоря это, понимал, что толку от меня мало. «Лан-ги», а тем более «сен-ары» — каста элитных воинов, вторые ко всему еще и магией обладают. Трудно вообразить, на что способны обученные «сен-ары», если даже неопытная дочь Сирдария смогла одолеть пятеро жриц Ушоли.

— Нет, Кохан, ты не умеешь обращаться со светом сирда, а как обычный воин каждый из них сильнее тебя. Заклинаю тебя Сирдом, что сотворил нас всех, не выдавай себя, мы так долго ждали твоего возвращения. — Разговаривая, Напуса что-то помешивала в глиняном горшочке, затем поставила его передо мной:

— Поешь, скоро охотники будут в Даре-Ач, тебе нужно вернуться к Бежу, чтобы никто не видел. Не переживай за меня, вступая в культ Ушоли, каждая из нас понимает, что это опасно. Нас к этому готовят с первого дня, сегодня пришел мой день, когда будет испытана твердость моей веры. Ты ешь, нужно возвращаться к Бежу, пока людей мало снаружи.