Кубик из красной пластмассы

Семенова Мария Васильевна

* * *

Было время когда-то. Гремело, цвело… и прошло. И державам, и людям пора наступает исчезнуть. В непроглядной трясине лежит потонувшее Зло И герой, что ценой своей жизни увлёк его в бездну. Что там было? Когда?.. По прошествии множества лет И болото и память покрыла забвения тина. Только кажется людям, что Зло ещё рвётся на свет: До сих пор, говорят, пузырится ночами трясина. До сих пор, говорят, там, внизу, продолжается бой: Беспощадно сдавив ненасытную глотку вампира, До сих пор, говорят, кто-то платит посмертной судьбой За оставшихся жить, за спокойствие этого мира.

* * *

Я всякое видел и думал, что знаю, как жить. Но мне объяснили: не тем я молился Богам. Я должен был жизнь на добро и любовь положить, А я предпочёл разменять на отмщенье врагам. Воздастся врагам, мне сказали. Не ты, так другой Над

ними свершит приговор справедливой судьбы. А ты бы кому-то помог распроститься с тоской, Надежду узреть и о горе навеки забыть. Ты грешен, сказали, ты книг золотых не читал. Ты только сражаться науку одну превзошёл. Когда воцарится на этой земле Доброта, Такие, как ты, не воссядут за праздничный стол. Чем Зло сокрушать, мне сказали, ты лучше беречь Свободы и правды крупицы в душе научись… Но те, на кого поднимал я свой мстительный меч, Уже не загубят ничью беззащитную жизнь. Я буду смотреть издалёка на пир мудрецов. Пир праведных душ, не замаранных чёрной виной. И тем буду счастлив, поскольку, в конце-то концов, Туда соберутся однажды спасённые мной.

* * *

Всякому хочется жить. Но бывает, поверь, — Жизнь отдают, изумиться забыв дешевизне. В безднах души просыпается зверь. Тёмный убийца. И помысла нету о жизни. Гибель стояла в бою у тебя за плечом… Ты не боялся её. И судьбу не просил ни о чём. Что нам до жизни, коль служит расплатою Честь, Та, что рубиться заставит и мёртвые руки! Что нам до смерти и мук, если есть, Ради кого поднимать даже смертные муки? Тех, кто в жестоком бою не гадал, что почём, Боги, бывает, хранят и Своим ограждают мечом. Кончится бой, и тогда только время найдёшь Каждому голосу жизни как чуду дивиться. Тихо баюкает дерево дождь. Звонко поёт, окликая подругу, синица. Вешнее солнце капель пробудило лучом… Павших друзей помяни. И живи. И не плачь ни о чём.

Песня смерти

Торопится время, течёт, как песок, Незваная Гостья спешит на порог. С деревьев мороз обрывает наряд, Но юные листья из почек глядят. Доколе другим улыбнётся заря, Незваная Гостья, ликуешь ты зря! Доколе к устам приникают уста, Над Жизнью тебе не видать торжества! Незваная Гостья, в великом бою Найдётся управа на силу твою. Кому-то навеешь последние сны, Но спящие зёрна дождутся весны. Незваная Гостья, повсюду твой след, Но здесь ты вовек не узнаешь побед. Раскинутых крыльев безжизнен излом, Но мёртвый орел остается орлом… Незваная Гостья, ты слышишь мой смех? Бояться тебя — это всё-таки грех. Никто не опустит испуганных глаз, А солнце на небо взойдёт и без нас… Доколе над нами горит синева, Лишь Жизнь, а не гибель пребудет права. Вовеки тебе не бывать ко двору, Незваная Гостья, на нашем пиру! Покуда мой меч вкруговую поёт И дух не забыл, что такое полёт, Я буду идти, вызывая на бой, Незваная Гостья, — смеясь над тобой!

* * *

Явился однажды Комгалу в ночном сновиденье Могучий и грозный, украшенный мудростью Бог. «Иди, — Он сказал, — и убей Сигомала в сраженье. Давно ожидает его мой небесный чертог!» Свела их назавтра друг с другом судьба боевая, И видит Комгал, что достойней соперника нет; Людей, Сигомалу подобных, немного бывает: В одном поколенье второй не родится на свет. Рубились герои… Комгал, поскользнувшись, на землю Коленом припал… Вот сейчас голова затрещит! Сказал Сигомал: «Я победы такой не приемлю!» И подал ему, наклонившись, оброненный щит. И надо б разить, исполняя небесную волю!.. Но в самый решительный миг задрожала рука: Комгал поклонился герою средь бранного поля И прочь отступил, покорён благородством врага. Бог Воинов грозный явился ничтожному Дагу И тоже убить Сигомала ему повелел: «Хоть раз прояви, малодушный, мужскую отвагу! Давно ожидает его мой надзвёздный предел!» Не смея ослушаться, Даг устремился в дорогу И выследил воина — тот был с любимой вдвоём. И пал Сигомал на ступени родного порога, Рукою трусливой сражён, вероломным копьём. Что ж дальше? А вот что. В небесном чертоге пируют Комгал с Сигомалом, и пенистый мёд не горчит. А трус и предатель — досталась награда холую! — Скорбит за оградой, в сырой и холодной ночи…

* * *

Весёлый колдун тебе ворожил До века не знать утрат. Словца поперёк тебе не скажи, А скажешь — будешь не рад. Богатство и удаль — залог удач, А ты и богат и смел. А под ноги кто-то попался — плачь! Когда ты кого жалел? Отвага мужчин, девичья краса, Едва пожелал, —

твоя! Но всё же нашла на камень коса: Тебе повстречался я. Тебе не поладить со мной добром, Как водится меж людьми. В гробу я видал твоё серебро, А силой — поди сломи! Не будет пощады или ничьей, Не кликнешь наёмных слуг: С тобой нас рассудит пара мечей И Правда, что в силе рук. Богатство и власть остались вовне: Теперь отдувайся сам. Кому из нас, тебе или мне, Оставят жизнь Небеса? В священном кругу лишь Правда в чести И меч — глашатай её. Из этого круга двоим пути Не быть. Кричит вороньё.

* * *

«Что в когтях несёшь ты, друг симуран? Что за чудо из неведомых стран На забаву любопытным птенцам? Расскажи мне, если ведаешь сам!» «Я в диковинную даль не летал, У порога твоего подобрал. Прямо здесь, в краю метелей и вьюг… Не большая это редкость, мой друг». «Что же это? Удивительный зверь?» «Нет, мой друг. Не угадал и теперь». «Может, птица с бирюзовым хвостом?» «Ошибаешься: невольник простой. Он бежал, но не удался побег. Одеялом стал нетронутый снег. Горный ветер колыбельную спел… Этот парень был отчаянно смел». «Так спустись скорее, друг симуран! Мы согреем, мы излечим от ран! Не для смертных — в поднебесье полёт. Пусть ещё среди людей поживёт!» «Нет, мой друг, тому уже не бывать. Вы отца его сгубили и мать, Самого не выпускали из тьмы… Хватит мучиться ему меж людьми. Он довольно натерпелся от вас, И никто не оглянулся, не спас. Ни один не протянул ему рук… Слишком поздно ты хватился, мой друг».

* * *

О чём вы нам, вещие струны, споёте? О славном герое, что в небо ушёл. Он был, как и мы, человеком из плоти И крови горячей. Он чувствовал боль. Как мы, он годами не видел рассвета, Не видел ромашек на горном лугу, Чтоб кровью политые мог самоцветы Хозяин дороже продать на торгу… Во тьме о свободе и солнце мечтал он, Как все мы, как все. Но послушай певца: Стучало в нём сердце иного закала, — Такого и смерть не согнёт до конца. О нём мы расскажем всем тем, кто не верит, Что доблесть поможет избегнуть оков. Свернувшего шею двуногому зверю, Его мы прозвали Грозою Волков… Он знал, что свобода лишь кровью берётся, И взял её кровью. Но всё же потом Мы видели, как его встретило солнце, Пылавшее в небе над горным хребтом. Мы видели, как уходил он всё выше По белым снегам, по хрустальному льду, И был человеческий голос не слышен, Но ветер донёс нам: «Я снова приду». Нам в лица дышало морозною пылью, И ветер холодный был слаще вина. Мы видели в небе могучие крылья, И тьма подземелий была не страшна. Кровавую стёжку засыпало снегом, Но память, как солнце, горит над пургой: Ведь что удалось одному человеку, Когда-нибудь сможет осилить другой. Священный рассвет над горами восходит, Вовек не погасят его палачи! Отныне мы знаем дорогу к свободе, И Песня Надежды во мраке звучит!

Из романа «Право на поединок»

* * *

Ты — всё за книгой, в чистом и высоком, А я привык тереться меж людьми. Тебя тревожат глупость и жестокость, А я — мне что! Меня поди пройми. Различье наше — в чём-то самом главном. Я хмур и зол. Ты — светоч доброты. Тебе не стать как я, а мне подавно, Мой славный друг, не сделаться как ты. Твою учёность превзойдут едва ли, А дело к драке — тут меня держись. И, может статься, Боги не дремали, Таких несхожих выпуская в жизнь?..

* * *

Я — меч. Прославленный кузнец Меня любовно закалял. Огонь Творящий — мой Отец, А Мать — глубокая Земля. Вспорю кольчугу, как листок, Чертя свистящую дугу. Пушинка ляжет на клинок — И распадётся на лету. И всё ж не этим я силён. Иным судьба моя горда: Я Божьей Правдой наделён И неподкупностью суда. Когда исчерпаны слова И никакой надежды нет Понять, кто прав, кто виноват, — Спроси меня! Я дам ответ. Суров мой краткий приговор: Всему на свете есть цена! Огнём горит стальной узор — Священной вязи письмена. Закон небесный и земной Навеки вплёл в себя мой нрав… И потому хозяин мой Непобедим, покуда прав.