Кубок Брэдбери-2021

Сборник

– У него был тяжелый день, – пояснил рыжий, – не обращай внимания. Вот твоя кровать. Как прошло похищение? Без проблем или с пердящим гадостью небом?

– Второе, – хрипло сказал я. Рыжий ухмыльнулся.

– Зашел по пути в магаз?

– И не взял меч.

– А вот это ты зря. Сходи на свалку – там, за домиками. Там куча всяких кусков железяк.

– Что это, блин, за место?!

– Лагерь «Око», – сказал он и участливо поинтересовался: – А ты куда собирался?

На свалке копались несколько человек. Огромная куча

черти чего: остовы автомобилей в пятнах ржавчины, старые шины, диваны с торчащими пружинами, холодильники, консервные банки, надорванные мешки с мусором. Я бродил там до вечера, пиная пустые бутылки, и вернулся в домик уже в темноте, волоча за собой тяжеленую трубу, похожую на обломок футбольных ворот.

Около домика курил мужик с пистолетом.

– Скажите, – я остановился напротив него – я, труба, небо без звезд. – Скажите, я под какими-то наркотиками? Вы маньяк? Тут все под чем-то? Это секта? Только честно.

Мужик выпустил дым.

– Это детский лагерь.

– Я серьезно.

– Это лагерь, – мужик обвел рукой домики с темными окнами, – и тут дети. Детский лагерь.

– Тут нет забора. Если я сбегу?

– Беги.

– И там опять будет эта хрень? Рельсы и дерьмо с неба?

– Нет. Там будет пустошь.

– А за ней?

– Пустошь.

– Да я понял, а за ней?

Он посмотрел на меня, как на идиота, и повторил:

– Пустошь.

Затушил сигарету об траву и ушел – чтобы к полудню поймать меня на плечо.

Я шатался по лагерю, пытаясь распознать, как все-таки наркотик попадает в кровь. Может, какой-то газ? Или местная вода? Вода текла из металлических колонок, торчащих из земли у каждого домика. Я на всякий случай из нее не пил – и уже убить был готов за глоток минералки.

– Твоя охота на третий день, – плечо он сдавил до синяков. – Ты хочешь пить?

– Нет, – соврал я.

– Врешь. Пей.

– У вас там ЛСД в колонках!

– У нас в колонках вода. Пей.

Мужик с пистолетом был единственным взрослым на весь лагерь. И у него единственного было имя – его тут называли Джон.

Я пытался поговорить с соседями – рыжий казался мне самым нормальным.

– Откуда ты? – спросил я в первый день, когда солнце заходило. Я так не выпил ни глотка, и рот у меня пересох, как перед смертью. Рыжий как раз сидел у колонки, и желтоватая вода хлестала в жестяную кружку. Он улыбнулся.

– Откуда и ты.

– Из Москвы?

Он не ответил, но протянул мне кружку.

– Я заметил, ты не пьешь. Думаешь, отравлено?

– Почему у тебя нет оружия? – я сглотнул сухую горькую слюну. Он пожал плечом – голым, они тут все почему-то не носили ничего выше пояса, и отпил из кружки.

– У меня есть. Вот, – перехватив кружку в другую руку, он выудил из кармана штанов горстку пластилиновых фигурок. Я разглядел лисицу, собаку, дракона. Рыжий улыбнулся и похлопал дракона по голове мизинцем. – Просто большинству нравится махать палками.

А мне не очень.

– И как тебе это поможет на охоте?

– Как тебе – твоя труба, которую ты притащил.

Он единственный говорил со мной. Он и Джон. Остальные не смотрели в мою сторону. Даже соседи, «ха» и псих, что ковырял себе ногу.

– Почему меня как будто не видят? – спросил я у рыжего ночью, когда он умывался у той же колонки. Для мытья и питья вода тут была одна и та же.

– Ты еще не наш, – сказал рыжий. – Как бы ненастоящий. Они правда тебя не замечают чаще всего. Тебе нужно сходить на охоту.

– Но ты со мной говоришь. Значит, замечаешь.

– Мне можно. Я тут давно. И Джон. Я помню, что сначала тут был всего один домик, а я сам был Джону по колено.

– Он тебе отец?

– Нет. Джон – это Джон. Он никому не отец.

Рыжий встал, поднял таз, выплеснул в темную траву.

– Джон – он, выходит, тоже не совсем настоящий, – задумчиво сказал. – Только ты – тут, а он – там.

– Я надолго тут? – это меня, признаться, очень волновало.

– Это должно было быть в твоем договоре.

– Я его не читал. Мама читала.

– Значит, ответ знает только мама.

– А мужик в агентстве?

– Его тут нет.

Когда все уснули, я вышел на улицу. Звезд не было, а луна висела крупная и желтая, без единого пятна. Дома луна напоминала искаженное криком лицо, это я точно помнил.

За пустошью не может быть только пустошь. Там наверняка есть что-то еще. Дорога. Гаражи. Дома. Машины. Магазины. Аптеки. Постояв еще немного, я развернулся. Напился из колонки, мечтая, чтобы там и вправду что-то оказалось, и упал спать. Мне снилось небо, набухающее волдырями.

Во второй день я попросил рыжего:

– Потренируйся со мной. Я понятия не имею, как махать этой палкой.

Он с сомнением покачал головой.

– Я не очень, я же говорил. Ты можешь, конечно, просто попытаться ударить меня этой штукой, а я буду от тебя бегать, так ты потренируешь ноги и меткость.

– А твой пластилин тебе не поможет?

– Тут – нет.

Я так и не потренировался. Вышел в пустошь и шел вперед под палящим солнцем, пока не оглянулся спустя несколько часов – и не увидел крыши домиков. Джон курил на самом краю лагеря и смотрел на меня, выпуская кольца дыма. Я подошел к нему, сел рядом. По траве ползали красные муравьи. Много.

– Не кусаются, – сказал Джон, когда я уже приготовился вскочить.

Сглотнул, вытер вспотевший лоб.

– Вы же знаете, что не имеете права удерживать меня тут против воли?

– Ты подписал договор.

– Вы отпустите меня, когда срок пройдет?

Он молча выдул дымное кольцо.

– Что будет на охоте?

– Охота.

– На кого?

Я подумал, он скажет что-то вроде «не твое дело» или «в договоре и про это был пункт, недоумок». Он затушил сигарету и сунул бычок в карман.