Кубок Брэдбери-2022
Шрифт:
– Это не учеба, это серьезно!
– А учеба не серьезно?
– От этого зависит наша жизнь!
– А от учебы нет? – он специально поддразнивал ее, повторяя фразы из спокойных времен. Как в детстве мама переключала его внимание с того, что нельзя трогать, на что-то интересное и безопасное, так он научился переключать и ее.
Не в этот раз.
– Заткнуться можешь?! – тихо, сквозь зубы. Саня притих. Потом сказал виновато:
– Я почти закончил.
– Хорошо… – склонилась снова над платой.
Закрутил последний провод, сжал онемевшие пальцы в кулак и снова разжал. Свою часть работы он выполнил, дело за маминой. Свобода. Прислушался.
Прошелся по комнате, забрался на подоконник, прижался лицом к стеклу, стараясь рассмотреть что там, внизу. Только бесконечная стена Дома, уходящая вниз и тающая в темноте, да редкие огоньки. И космос вокруг.
– Мама, огней, тех, что в один ряд, белых, уже только девять…
Мама на секунду подняла голову. Глаза за бинокулярными очками огромные, как у мультяшного зайца.
– Неважно. С тех пор как их меньше двадцати – неважно сколько. Не считай.
– Все сломано?
– Да, – снова паяет.
– Я есть хочу.
– Тебе просто скучно. Поспи, пока можно. Или займись чем-то, чего ты как маленький!
– Но время обеда!
– Уже?!
Отключила паяльник, вернулась к пульту. На этот раз у семи рычажков загорелись только пять зеленых лампочек.
– Не успеваем…
– Так можно я возьму поесть?
– Ешь сейчас кексы и фруктовое пюре. И не мешай!
– А суп? – не поверил своему счастью Саня.
– Провода из микроволновки где? Вот именно. Все молча…
Саня поел, полистал «Робинзона Крузо» за едой. Покосился на пластиковую крышку кровати. Заняться нечем. Тревога и ожидание отупляли. Спать? Подошел к своему столу, поворошил бумагу… И не поверил глазам.
– Мама! Мои карандаши пустые! Все!
Мама бросила пульт и очки, подбежала к столу. Посмотрела на деревянный грифель насквозь.
– Ага, теперь он графит собирает. Интересно, зачем?
Саня смотрел на ее руки.
– Твое кольцо…
Мама посмотрела на кольцо.
– Камень выпал… Как обидно. Наверное, только что, сейчас только был…
Они упали на пол, чуть не стукнулись лбами, принялись искать. Бесполезно.
– Стоп, – сказала мама и села, прислонившись спиной к кровати. – Стоп. Я поняла. Это он взял. Графит, бриллианты… Теперь ему нужен углерод. Азотом, видимо, наелся.
– Это значит, что мы в безопасности? Он не заберет нас, как других?
– Ему может не хватить азота…
– А как тогда он забрал углерод, не входя, но не тронул нас?
– Я не знаю, – мама глядела перед собой.
– Может, спрячемся еще где-нибудь?
– Но он тут уже был. И сюда может вернуться папа. И Юркос пока не очнулся.
«Может вернуться… Пока не…» – в этих словах была надежда. Сане стало легче.
– Мама, ты тогда пока работай, а я постараюсь поспать про запас, потом подежурю, когда ты будешь спать, ладно?
– Разумно, – мама впервые посмотрела на него и потрепала по бритой голове. В другое время Саня бы увернулся, что он, ребенок? Но не в эту минуту.
Откинул пластиковый купол, забрался, вытянулся. «Может вернуться, – повторил он шепотом. – Может вернуться… Может вернуться»… На шестнадцатом «может вернуться» ему показалось, что папа заходит, держит под мышкой почему-то рождественскую елку, а у мамы панцирь, как у улитки,
Когда открыл глаза, было темно и тихо, горела только лампа над маминым столом, а мама спала, положив голову на пульт, бинокулярные очки съехали с головы и запутались в ее коротких густых волосах. Еще не вполне проснувшись, опустил руку с кровати, провел по безупречно чистому полу. Он так делал с детства, прежде чем встать. Но однажды – как бы хотелось вернуть этот миг и все исправить – однажды он почувствовал, как нежная прохладная пыль струится между пальцами и утекает в щель под дверь. Кто знает, если бы тогда он быстрее соображал и меньше надеялся на взрослых, если бы он хотя бы поставил руку боком и зачерпнул пригоршню этой пыли, отнес бы взрослым на анализ, а лучше выбросил в капсуле очистки прочь… Может, ничего этого бы не было?
Неразборчивый шепот из коридора прервал его мысли. Холодный воздух заструился по пальцам. И на пульте погас еще один фонарик.
– Мама, – позвал Саня. И сразу после этого удар в дверь. Один. Словно что-то бросили в нее.
Мама вскинула голову. Сдернула очки. Оглянулась на дверь, потом на сына, потом на пульт. Чертыхнулась шепотом.
Потом прижала палец к губам. Но Саня и так все понял. Он старался дышать ртом, потому что нос почему-то посвистывал. Осторожно спустил ноги с кровати, влез в подготовленный комбинезон. Крючки-зажимы лишь бы не щелкали. Мама двумя руками отключала рычажки. Держит пальцы одной руки вокруг рычажка, чтоб заглушить звук, а другой нажимает. Потом тоже влезла в защитный комбинезон. Саня складывал в рюкзак припасы. Бутылка с соком звякнула о банку с супом, мама сделала страшные глаза. Но в коридоре была гробовая тишина, только ледяной ветер сквозил под ногами. Слишком даже тихо. Ветра не слышно, привычного шума приборов, гудения проводов, жужжания ламп – не слышно. Словно дверь накрыли подушкой.
Два удара.
– В стену, – губами сказала мама и для верности еще и пальцем показала. Помогла отогнуть панель, с которой они еще три дня назад отвернули все болты. Саня втиснулся с трудом, толкая перед собой рюкзак, а мама подошла к двери, держа перед собой молоток и заорала:
– Кто там?! – а потом начала бить молотком по двери, как сумасшедшая.
Саня старался ползти как можно быстрее, но рюкзак с припасами можно было двигать только тогда, когда раздавался удар молотка. Через щели в оболочке стен он пытался рассмотреть, что происходит за дверями их каюты. На полу коридора что-то лежало, а над этим клубился дым. Одна лапа, состоящая из дыма, вцепилась в дверь с одной стороны, другая – с другой. Дым закрутился сильнее, сгруппировался в две огромные руки и неясное облако между ними.
Саня обмер.
– Мама! – крикнул он и толкнул рюкзак как можно сильнее.
Рюкзак проехал пару метров и ударился об стену. Загремели банки, зазвенело разбитое стекло. А Саня полез обратно в каюту.
Вовремя. Дым сорвал обшивку и полетел за рюкзаком. Замер, клубясь, над ним. Неизвестно, как быстро бы до него дошло, но мама уже успела втянуть Саню за ноги обратно в каюту. Наскоро прикрутила обратно болты. Сели, тяжело дыша.
– С другой стороны, – предложил Саня. Мама покачала головой и прижала ладонь к его губам. Ледяной ветер под ногами прекратился. В стене вздыхало, шуршало, перекатывалось. Прошелестело под полом. Потом осторожно погладило стену слева. Наконец, зашебуршало на потолке. И стихло. Снова послышался далекий вой ветра, гудение ламп, проводов, приборов…