Куда исчез Филимор? Тридцать восемь ответов на загадку сэра Артура Конан Дойля

Фрай Макс

– Почти насквозь и насквозь - не одно и тоже, - улыбнулся Марцис.
– К тому же весь секрет полного дознания в том, что люди сами видят себя такими, какие они есть.

– Вы бы сразу подошли ко мне, - усмехнулся старик.
– Я уже давно вижу людей такими, какие они есть. С тех пор, как потерял зрение. Могу сказать про каждого. Я сам - как осенний лист, случайно не облетел с дерева и теперь болтаюсь на черенке, жду, когда раскрошусь и исчезну. Мать Питера - самое несчастное существо в округе. Она обманута. И почувствовала, что обманута, в тот самый момент,

когда поняла, что видит в зеркале саму себя.

– Но ее сын...
– нахмурился Кунж.

– А что сын?
– удивился старик.
– Если навозная птица, ковыряясь в дерьме, обнаруживает драгоценный камень, она же не перестает быть навозной птицей? Она не превращается в лебедя. Она даже не может проверить, не стекляшка ли ей попалась вместо посуленного бриллианта.

– Дальше, - попросил Марцис.

– Лизи - это солнце нашей деревни, - продолжил старик.
– Если бы она чаще выходила из дома, я бы поставил скамейку напротив ее крыльца и грелся бы об нее, как о солнечные лучи. Фукс - отличный староста, поскольку не старается казаться умнее, чем есть, а просто живет. Он никуда не стремится, ничего не добивается, он живет. Кто его знает, если бы так жил и Питер... но мальчишка слишком близко принял к сердцу глупые слова...

– А Больб?
– спросил Марцис.

– Просто люди, - пожал плечами старик.
– Мена - несчастная, плывет по течению вроде Фукса, но не имеет ни паруса, ни якоря, ничего. Набухает и тонет. Ей бы уцепиться за кого-нибудь. И ее мать - обычная женщина, вздорная, как и все женщины, которых обманул муж. Обманул уже тем, что оказался никем, к таким как ни прижимайся, все не согреешься. Наверное, и Ева станет такой же, хотя она может стать такой, как Лизи. Они обыкновенные.

– А Питер?
– спросил Марцис.

– Питер...
– старик задумался.
– Хороший был парень. Ягодка без косточки. Яблочко без червячка. Небо без тучки. Сам страдал из-за этого. Потому и от матери ушел, что от собственной ясности самому тошно стало.

– А мы слышали, что он просто хотел знать имя своего отца, - заметил Кунж.

– А был у него отец-то?
– спросил Клавдий.

– То есть?
– нахмурился Марцис.

– Ну, я не уверен, что был, - пояснил старик.
– Отец самой Сандры как раз в тюрьму очередную загремел, так она без него и понесла, и родила, ей еще жена моя покойная помогала, а виновников-то у нас в деревне не оказалось. Не то, что не нашли, а не оказалось. Тут уж и я раскинул гадалку, не отыскал отца-то.

– Что же это тогда?
– раздраженно бросил Кунж, которому уже порядком надоело топтаться по Свекольной балке.
– Непорочное зачатие, что ль?

– А вот не знаю, - пожал плечами старик.
– Одно только известно, что когда отец Сандры из тюрьмы вышел да пришел к моей повитухе справиться насчет ребенка, так он только одно и сказал ей. Мечты сбываются, сказал, даже у самых несчастных, главное захотеть, да постараться, да далеко не заглядывать. Например, за такое-то число.

– За какое число?
– не понял Марцис.

– За то самое, - вздохнул старик.
– За

тот день, когда Питер исчез. Хороший он был парень, но... пустой. Без недостатков. Лизи жалела его, жалость свою к нему и любила, а он метался, все понять не мог, отчего в нутре у него сквозняк гуляет.

– Подождите, - поморщился Марцис.
– Я все-таки должен разобраться. Что ж, выходит, что отец Сандры был провидцем или магом? Вы уж простите, но главное остается: как он исчез? Это же не заклинание какое, что без следа от времени истаивает! Как, черт меня возьми?!

– Так, может, черт и взял?
– сморщил лоб слепой.
– Черт дал, и черт взял. Или Бог. Дал, а потом забрал. Ну не король же?

12

Обратно в город веловоз катил уже после полудня. Марцис наколдовал легкую дорогу, и Кунжу почти не приходилось крутить педали.

– Неудача?
– спросил полицейский не оборачиваясь.

– Бывает, - бросил Марцис.

– Но ведь что-то все-таки произошло, господин советник?
– не унимался Кунж.
– Вот вы про дом рассказывали, который исчез, только мебель да краска осталась. Там тоже не было магии?

– Не было, - вздохнул Марцис.
– Только с тем домом все было ясно. Слышали о новогодней лотерее?

– Так кто ж о ней не слышал?
– усмехнулся Кунж.
– Все жители королевства складывали свои желания в Новый год и отправляли королю, а выигрышный билет доставался одному. Он загадывал желание, и оно сбывалось. Так ведь не проводится она уже много лет. Да я еще пацаном был, как перестала проводиться. Кстати, почему?

– Желания перестали сбываться, - ответил Марцис.
– Постепенно люди и перестали загадывать. Вот лотерея и рассосалась. Только это все не то.

– Ну как же не то!
– оживился Кунж.
– Вот тот же дом. Я ведь так понял, что хозяин получил его в лотерею?

– Да, - зевнул у него за спиной Марцис.
– И дом вырос на нужном месте сам. Мгновенно и чудесным образом. И был зафиксирован королевской налоговой службой. И ровно через тридцать лет исчез. И так все выигрыши. Правда, когда счастливчики выигрывали значительную сумму денег, то, пустив ее в рост, имели шанс остаться с прибылью. Если же деньги оказывались промотаны, то на нет, как говорится, и суда нет. Случались и трагедии. Как-то один получил выигрышный билет и загадал яхту, потом продал ее, второй хозяин тоже перепродал яхту, пока, наконец, она не исчезла прямо в море, оставив экипаж бултыхаться в волнах.

– Упущение, - пробурчал Кунж.
– Только я вижу, вас такая версия не занимает? Смущает то, что Питер живой человек?

– Нет, - вздохнул Марцис.
– Меня ничто не смущает. Просто лотерея не проводится уже больше сорока лет, а Питеру не было и тридцати. Наконец, я знаю наизусть все последние пятьдесят выигрышей, фамилии выигравших и судьбу призов! И уж поверьте мне, господин Кунж, как специалисту - даже вкладов всех подданных нашего королевства не хватит, чтобы создать что-то похожее на живого человека.