Куда пойти лечиться

Бабанский Леонид Петрович

Из банного тумана периодически возникали самые разнообразные фигуры. Однажды возникла голограмма заведующей отделом кадров нашего подразделения и сказала:

– Срок вашего последипломного образования истёк, потому не пошли бы вы во Вредена, на переподготовку. При этом вашего согласия не требуется.

И вручила мне соответствующую

путёвку. Я и пошёл, солнцем палимый. Вообще, в травмпункте мне позволяли любую операцию, в пределах компетенции и при соответствующих условиях. Дело я, как мне казалось, знал, теорию тоже, осталось сдать экзамен. Или финальный зачёт. Было несколько вариантов: сдавать по билетам, как положено основной массе переобучающихся, написать реферат на заранее обусловленную тему – это уже для избранных, тему могли утвердить либо отвергнуть. А вот совершенно уникальным лицам позволено было с высокой российской кафедры травматологии и ортопедии имени Вредена, который, с его же слов, был для больных скорее полезен, чем вреден, зачитать лекцию на тему такую, чтобы она также для слушателей и преподавателей была бы в значительной степени полезна. Я предъявил тему, совершенно убойную по тем буйным временам, да и ныне остающуюся, на мой взгляд, в зоне повышенного интереса практикующих врачей и остеопатов. Свою фишку я обозначил как «Неортодоксальные направления современной медицины». Лекцию утвердили молниеносно, ибо материалов на эту тему никаких не было, да и сейчас не густо, особенно, если посмотреть, что, вообще, можно считать материалами. День и час назначили за неделю до окончания курсов, чтобы успеть покарать меня за сомнительную или вредную информацию.

Скажу не без гордости, что зал был полон. Правда, президиум наполовину пуст. Академики задерживались, но очень убедительно просили без них не начинать, каковую просьбу периодически доводил до моего сведения старший преподаватель. Время тянулось со страшной скоростью черепахи. Я сидел на

сцене, на приставном стуле и думал, с чего бы начать. О чём говорить с народом я себе приблизительно представлял, но начало как-то не начиналось. Однако, с задержкой минут на двадцать, парадные двери отворились и в большой круглый зал Института травматологи и ортопедии плавно вошли академики, доктора и прочие члены-корреспонденты. Пока рассаживались, директор, великий Демьянов Виктор Митрофанович, спросил старшего преподавателя:

– Лектор на месте?

– Сведения дайте о нём.

Дали сведения. Шеф пробежал взглядом краткую информацию и перешёл со мною на ты.

– У меня сразу вопрос, – обратился он непосредственно ко мне, – скажи честно: ты за советскую власть или против?

Начало лекции сложилось сразу.

– Я за любую форму власти, – шуткой на шутку ответил я, – если она избрана демократическим путём.

Шеф изобразил полное разочарование.

– О-о, – махнул он рукой – это же антисоветчик, мужики, пошли отсюда. Мы такое слушать не будем.

И якобы с возмущением зашагал к двери. Академики на всякий случай привстали, но уходить воздержались. Тогда и Виктор Митрофанович как бы передумал.

– Ладно уж, – сказал он, – послушаем. Говори, только конкретно.

Тут уж я воспарил, окрылённый такой увертюрой.

– Благодарю за доверие, Виктор Митрофанович, и в свою очередь хочу обратиться к вам со встречным вопросом. Скажите, пожалуйста, как вы думаете, чем живая материя отличается от мёртвой? Причём, сообщаю сразу, ответ лежит на поверхности вещей. Взять, например, врача скорой помощи. Получает он вызов, прилетает на адрес, поднимается на пятый этаж без лифта, заходит в комнату, видит там два объекта. Один из них вроде мёртвый. А второй вроде живой. Но скорая помощь ориентируется молниеносно!

Конец ознакомительного фрагмента.