Куда пойти лечиться
Шрифт:
Глаз у него, действительно, был раненый, мягкий. Жидкость уже не вытекала. Пока медсестра накладывала повязку, я позвонил дежурному в ближайшее РОВД, представился, кто я и что я. Естественно, говорил из другого кабинета.
– Что у вас? – спросил дежурный.
– У меня пострадавший, диагноз – тяжкое телесное повреждение. Криминал.
– Записываю… Когда случилось?
– Только что. В Кировском ресторане. Ну, минут двадцать назад.
– Что там, ножевое, что ли?
– Как сказать… Глаз выткнули человеку. Похоже, безнадёжно.
– Что-то совсем обнаглели…
– Да, я «скорую» ещё не вызывал.
– Доктор, прошу вас, если срочности особой нету, подержите у себя человека минут пятнадцать, сейчас у вас будут оперативники. Мы допросим его и займёмся. Понимаете, завтра будет поздно. Все участники рассеются, ресторан закроется. Где преступника искать? Ну, договорились?
– Конечно. Только в темпе, товарищ дежурный офицер, очень прошу.
– Да. Всё, едем.
Так и получилось. Оперативники как появились, так и исчезли, «скорая» подрулила через несколько минут после вызова, но я знал, что будет дальше. Пострадавшего повезут на Литейный, 25, в глазной травмпункт, там начнутся задержки. Глазные врачи, гордо именующие себя офтальмологами, занятые по горло, осмотрят глаз не сразу, а как только смогут, потом переправят его в дежурный стационар, только там возможна будет операция с неясным исходом. Но дело было плохо, за исключением того момента, что через пару часиков мне позвонил из РУВД тот же дежурный и с глубоким удовлетворением сообщил о захвате всей пьяной, но преступной группы.
– Во-первых, – сказал он, – спасибо вам за помощь. Не вы, так мы бы с ними долго разбирались. От вас, доктор, зависит наша оперативность. Потому, прошу вас, в дальнейшем, насколько возможно, так и действуйте в случае серьёзной травмы. А мы, в свою очередь, вам поможем. В случае полукриминальных конфликтов, перепалок разного калибра… Я знаю, какой к вам попадает контингент, если будут вас беспокоить – мы подойдём, посмотрим. Нас это тоже интересует. Только эта тема пусть останется между нами.
– Договорились, – ответил я даже с некоторым облегчением. А то был у нас один охранник, подобранный неизвестно где, сидел вечерами в вестибюле поликлиники с ужасным выражением лица и с предметом, похожим на пистолет «ТТ» неясного происхождения, но явно пластмассового изготовления. Ясное дело, питерские братцы-травматики не могли долгое время терпеть над собой такое тонкое издевательство, как оружейная фальшивка, отчего пистолет был отобран и далеко закинут, а сам охранник изгнан с убедительной просьбой никогда более в данной поликлинике не появляться. Ещё некоторое время вечерами наблюдались шумные разборки внутри и между хулиганствующими группировками, которые мне удалось подавить с помощью и соучастием работников внутренних органов, но, как оказалось, тихие разборки могут быть не менее увлекательны.
Посетила однажды мой травмпункт, юдолю печали и скорби, группа молодых людей, человек восемь. Был поздний вечер. Ребята забежали ко мне по пути из ресторана. Как оказалось, один из них был здорово порезан. Что было делать – рану зашивать, только и всего. Но перед операцией, как положено, я завёл в специальной карточке
– Что случилось?
Ребятки загалдели, но право речи осталось за девушками. Они и выдали окончательную версию:
– Мы были в баре, весь вечер, и немного выпили. А потом он залез на стол и стал изображать ковбоя. Ну, махал ножом. И больше ничего такого.
– А потом?
– Это уже когда мы стаскивали его со стола… Случайно, второй молодой человек, по неосторожности, поранился о его ножик.
– Тот, которого вы привели.
– Да, вот он.
– Из вашей компании?
– Конечно! Наш лучший друг. Вечный заводила.
– Девочки, – предложил я, – поскольку все тут ваши лучшие друзья, не следует ли вам обдумать и уточнить обстоятельства этого происшествия.
– А мы точно сказали! Как всё было!
– Девочки, вы всё сказали точно, но неверно.
– Почему вы так думаете?
– Потому, что мне придётся сообщить в милицию.
– Это обязательно?
– Да. Непременно.
– Так это же случайно! Они претензий не имеют! И ранка там небольшая, можно сказать, царапина. Я сама ему помощь оказывала!
– Блестяще! Понимаете, девушка, обстоятельства сомнительные. Бар, выпивка…
– Но мы вели себя очень строго!
– Я-то понимаю. Другие могут не понять.
– Доктор, не беспокойтесь. Мы решим все проблемы.
– Значит, с ваших слов мною записано и вами прочитано верно…
– Верно.
– А что в жизни главное, знаете?
– Знаем. В жизни главное всё.
– А самое главное – когда говоришь, что думаешь, то думай, что говоришь. Ясно?
– Ясно.
– Тогда пока расходимся. Мы с вашим другом в операционную, а вы с друзьями в коридор. Там подождите.
Расстались мы минут через пятнадцать, но не окончательно. На перевязки из этой команды ко мне никто не приходил, но, как я и предполагал, девушки объявились недели через две, в слезах, в панике и в шоке. Они стояли передо мной и просто плакали. Потом одна из них трогательно промолвила:
– Доктор, вы можете карточку переписать?
– Что, совсем плохо?
– Сажают его.
– За хулиганство, значит. А вы как хотели…
– За злостное. На семь лет.
– Как на семь?! Что они там, с ума посходили?
– Прокурор сказал – в общественном месте… Под алкоголем… Вдруг другие могли бы неправильно понять… Пожалуйста, перепишите…
– Это исключено. Карточка уже изъята, лежит на столе у прокурора. Переписывать начнём – все сядем. Ещё хуже сделаем. Кстати, я вас предупреждал. Почему не послушались?
– Дуры, потому что…
– Значит, так. Шанс есть. Идти нужно к адвокату. Он захочет, всё решит. И больше про честность, про свою, не вспоминайте, хоть некоторое время. Кайтесь во всех грехах, понятно?