Куда уходит детство
Шрифт:
– Здорово, дядя Вань! Ты тово, не серчай, опять чёрт попутал. Набрался сверх меры. Дак ведь с кем не бывает, верно?
– Ништо, – усмехнулся дед миролюбиво, – бывает. Мужик ты работящий, факт, хвастун только, балабол.
Удовлетворённый беседой, сосед пошёл дальше, а дед побрёл к завалинке, перекурить. В переулке показались мальчишки, бегущие домой. Они явно перекупались, и потому быстро разбежались по домам.
Ванька подбежал к деду: – Дед, ты чего в валенках? Лето ведь на дворе.
Он
– Старый стал, кровь не греет, вот ноги и мёрзнут.
Из сеней выглянула бабушка тут как тут: – Может, врача вызвать, отец?
– Оклемаюсь, – дед с трудом встал и, шаркая валенками, вошёл в сени. Медленно прошёл мимо своего любимого верстака. Споткнувшись, едва перешагнул порог кухни. Постоял, весь запыхавшись.
– Помру скоро, мать, – он присел у стола и задумчиво посмотрел в окно: – тяжело тебе одной придётся…
– И чего удумал, – бабушка торопливо утёрла слёзы концами платка.
– Жить грустно, а умирать тошно, – невесело усмехнулся дед. Против обыкновения он не курил и тихо сидел у окна, словно гость.
– Давайте-ка ужинать, – оправилась от волнения бабушка.
– Не хочу, – буркнул Ванька и побрёл в спальню.
– Не захворал ли? – всполошилась бабушка, трогая у него лоб: – Так и есть, горишь весь, батюшки. Один помирать собрался, другой заболел, прям беда с вами, мужиками. Ложись-ка, милок, – укутала она внука одеялом, – вот и хорошо, вот и ладно. Чайку согреть?
Ванька молчал, закрыв глаза и проваливаясь куда-то в небытие…
– Нехорошо тебе, – склонилась над ним бабушка, – прими таблетку.
Ванька морщится, запивая таблетку водой, и вновь дурманящие волны охватывают его и несут куда-то всё быстрее и быстрее…
«– Хулиган! Вот я вас палкой, помидоры наши обрывать удумали? Воры, разбойники проклятые! Ты зачем нашу верёвку оборвал?! – вопила разъярённая Васькина мамаша, больно хватая Ваньку за ухо.
– Вот я вас с дедом в милицию, пьяницы несчастные!
– Дед выздоровеет, он вам покажет кузькину мать! – огрызался Ванька, с трудом вырываясь из её цепких ручищ.
– Это мы посмотрим, кто кого, – ярилась злобная фурия, – воров да хулиганов в школу не принимают. И родители твои никогда к вам не приедут, так и знайте»…
… В волнении Ванька проснулся, озираясь вокруг и прислушиваясь:
«От курева ты хвораешь, старый, бросать пора», – доносился с кухни ворчливый бабушкин голос, внушая, дед согласно кашлял в ответ, чиркая спичками, и Ванька успокоенно улыбнулся.
«А вдруг, пока я болею, ребята к пещерам уплывут без меня?» – мелькнула тревожная мысль, и он приподнялся, было, в кровати, но слабость окутывала его всего, словно ватой, и он снова лёг, стал смотреть в окно, где сквозь
Четвертая глава
Осенние заботы
Ванька вышел в сени и, распахнув дверь, взял с верстака ножовку. Приладив на табуретке доску, стал пилить, не замечая вышедшего деда.
– Чего вскочил спозаранку? – хрипло спросил дед, прокашливаясь.
Ванька озабоченно продолжал пилить.
– Ловушку сделаю, синичку поймаю, – пояснил он, когда отпиленная часть доски упала на пол.
– Птицы вон вовсю распелись, а они всё дрыхнут, – ворчливым бабушкиным голосом выразил своё недовольство внук, стараясь казаться взрослым и самостоятельным.
– Чегой-то я, в самом деле, словно барин, – виновато хмыкнул дед и осмотрел шершавую доску: – ловушку, говоришь? Давай лучше эту приспособим, – и выбрал строганую доску, пошире.
– Разметить сначала надо, покумекать, что к чему, а уж потом пилить, – дед нашарил на верстаке карандаш, и они углубились в работу…
Вышла бабушка с полным ведром помоев и поспешила в сарай, откуда доносилось голодное похрюкивание…
Задевая руками бабушкины веники, густо разросшиеся под окнами их квартиры, Ванька стремглав выбегает в сад и удивлённо оглядывается; как изменился он за последнее время, зарос буйной зеленью, расцвёл багряно-жёлтыми листьями, а среди яблонь хозяйничает Васька.
Его голова мелькает среди ветвей, между стволов, глаза зорко высматривают заветные плоды, руки неутомимо шарят в траве и листьях.
Ванька подбегает к ветвистой яблоне – апорт и, обхватив руками её ствол, что было силы, трясёт; разрывая листву, с шумом падают на землю спелые румяные яблоки.
Друзья с аппетитом хрумкают сочные плоды и выбирают про запас.
Обернувшись, Ванька увидел дикарку и обрадованно подбежал к ней; гордая красавица была вся усыпана маленькими жёлтыми яблочками. Ванька попробовал самое жёлтенькое, друг тоже, и мальчишки бросились набивать карманы дичками, повыбрасывав крупный сладкий апорт.
– Мировые яблочки, – восторгался Ванька, – а ты не верил, растяпа…
– Симак без тебя хотел плыть, – сообщал Васька новости между делом, – да Сашка длинный не согласился. Говорит, без Ваньки не пойдём.
– Длинный – настоящий друг, а мы с дедом ловушку сделали.
– Скоро в школу, не до птиц, – озабоченно вздохнул Васька.
Послышалось довольное хрюканье, и они увидели борова, гуляющего у дома на воле, на травке.
– Борька, ко мне! – закричал Ванька, и к Васькиному удивлению боров помчался к ним, словно собака; друзья почёсывали у него за ушами и он блаженно хрюкал, помахивая хвостиком-колечком.