Кухня первобытного человека. Как еда сделала человека разумным
Шрифт:
Возможно, негативное отношение к чесноку в английском обществе в тот период подогревалось и традиционным противостоянием с французами. Правивший Францией в тот период Генрих IV чеснок обожал. Это будто бы пошло с того момента, когда, как говорит легенда, сразу после рождения будущего основателя бурбонской династии его дед, в соответствии со старинным обычаем, натер младенцу губы чесноком и капнул красным вином.
Чрезвычайно популярны были чеснок и лук в России. Иностранцы с удовольствием проезжались в связи с этим по «русским варварам». К. де Бруин, голландский путешественник конца XVII века, писал, что «много в этой стороне и чесноку, до которого русские большие охотники и запах которого слышен издалека». Немец А. Олеарий на полстолетия раньше отмечал, что так как русские «едят много чесноку и луку, то непривычному довольно трудно приходится в их присутствии».
Наконец,
244
Бруин К. де. Путешествие в Московию // Россия в XVIII веке глазами иностранцев. Л., 1989. С. 73–76; Адам Олеарий. Описание путешествия в Московию. М., 2003. С. 176; Флетчер Дж. О государстве русском. М., 2002. С. 158.
Чеснок и лук действительно были любимой русской приправой. Вот подборка русских поговорок про лук, сделанная В. И. Далем в его словаре, и трудно придумать более комплиментарные: «Кто ест лук, того Бог избавит вечных мук. Лук с чесноком родные братья. Лук от семи недуг. Лук семь недуг лечит. Лук да баня все правит. В нашем краю словно в раю; рябины да луку не приешь! Лук татарин: как снег сошел, так он тут. Голо, голо, а луковку во щи надо». Да и про чеснок доброе слово нашлось: «Чеснок да редька, так и на животе крепко. Чеснок семь недугов изводит. Сердце с перцем, душа с чесноком». Правда, и его пахучесть народ тоже не забывал: «Кто чесночку поел — сам скажется. Не ела душа чесноку, так и не воняет».
11. Мед и соль
Важным объектом собирательства древнего человека был мед, который известен с незапамятных времен и имеет ярко выраженную мифологическую окраску.
Так, золотой век прошлого у античных авторов стойко ассоциировался с медом. У Овидия «капал… мед золотой, сочась из зеленого дуба». Тут отражена распространенная в Античности идея, что мед стекает естественным образом с растений. У Гесиода в идеальном обществе древности дубы «желуди с веток дают и пчелиные соты из дупел» [245] . Упоминание о дубе в обоих случаях закономерно — дуб часто исполнял роль мирового дерева, своего рода центра мира.
245
Гесиод. Теогония. Труды и дни. Щит Геракла. М., 2001. С. 230.
Древнейшим документальным свидетельством сбора меда людьми считается наскальная живопись в пещере Куэвас-де-ла-Аранья (буквально: «Паучьи пещеры») в Валенсии в Испании. Рисунок, по разным датировкам, был сделан от 7 до 12 тысяч лет назад. На нем изображен человек, охвативший лиану или веревку и достающий мед из полости в скале. При этом он держит конусообразный сосуд, а вокруг него нарисованы летающие пчелы, чтобы сомнений в том, чем он занимается, не было никаких.
Ценнейший источник по индоиранской мифологии «Ригведа», созданная предположительно во II тысячелетии до н. э., в буквальном смысле наполнена медом. Открывается она обращением к богу огня Агни и «Всем-Богам», они призываются на пир, где главное место занимает божественный напиток сома:
Приносятся вам соки сомы, Пьянящие, опьяняющие, Капли меда, осевшие в сосудах [246] .Состав сомы, а также растение сома нам неизвестны, но, судя по «Ригведе», напиток этот обильно разбавлялся медом;
246
Здесь и далее цит. по: Ригведа. В 3 т. М., 1999.
Небесные божества близнецы Ашвины (иногда их называют Насатьи), отождествляемые с закатом и рассветом, разъезжают на золотой колеснице по небу. Они благодетели и целители людей, несут им различные дары и всячески помогают. К ним обращается автор «Ригведы» с приветствием:
Испейте меду устами, пьющими мед, И запрягите для меда вашу милую колесницу! Вы освежаете медом колею на дороге. Вы везете (кожаный) мешок, полный меда, о Ашвины!Их образ тесно связан с медом, они возят его на своей колеснице, им приносят медовые жертвы, наконец, они сами много его пьют. И мед, согласно «Ригведе», оказывает удивительное целительное воздействие, причем не только телесное, но и духовное:
Приезжайте, о Насатьи: возливается возлияние! Пейте мед устами, пьющими мед! Сюда, о Насатьи, с трижды одиннадцатью Богами Приезжайте на питье меда, о Ашвины! Продлите срок жизни! Сотрите (телесные) повреждения! Отвратите ненависть!Мед повсюду, он — сама жизнь:
Мед (навевают) ветры благочестивому, Мед струят реки. Медовыми для нас да будут растения! Мед — ночью и на утренней заре! Медоносным (пусть будет) земное пространство! Медом пусть будет Небо — наш отец! Медоносным (пусть будет) нам лесное дерево! Медоносным пусть будет солнце! Медовыми пусть станут нам коровы!Мед — непременный спутник всех райских садов.
В Книгах Сивилл, источнике несколько загадочном, содержащем предсказания знаменитых пророчиц Античности, записанном между II веком до н. э. и IV веком н. э, но предположительно составленном задолго до этого, говорится о жизни, которая будет уделом благочестивых и тех, «кто делал добро и был всегда справедливым». Ангелы поведут их к «жизни беспечной», где опять-таки «три источника бьют — медовый, винный и млечный». Счастливая жизнь в древнегреческом варианте выглядит так:
Общею станет земля; перестав уже быть разделенной Стенами и рубежами, сама даст плод изобильный; Вместе все заживут, нужды не имея в богатстве. Тут не будет уже никто ни богатым, ни бедным, Ни рабом, ни тираном, ни малым и ни великим; Нет ни царей, ни вождей — все люди равны меж собою. Больше не скажет никто: «наступила ночь», или «завтра», Или «вчера это было», и дней, заботами полных, Также не станет; исчезнут четыре времени года, Смерть и брачный союз; покупка вещей и продажа; Даже Запад с Востоком — все в долгий день превратится [247] .247
Книги Сивилл. Собрание песен-пророчеств, написанных неизвестными авторами II в. до н. э. — IV в. н. э. М., 1996. С. 313–329.