Кухтик, или История одной аномалии

Заворотный Валерий

В просторном холле дворца, на широких, украшенных цветами лестничных площадках, в полупустом ещё зале заседаний стоял монотонный гул. Особенно шумно было на первом этаже. Там в буфете давали колбасу.

Микки прохаживался по длинной галерее. Здесь властвовали тишина и покой. Стены украшали картины в тяжелых рамах, у высоких дверей стояли молчаливые охранники в красивой форме с золотыми погонами. Ничто не мешало Первому Демократу собраться с мыслями.

Мысли эти были безрадостными. Положение в стране продолжало ухудшаться. Не хватало уже всего и повсюду. Единственным достижением оставалась голосиловка, благодаря которой он и узнавал, что везде и

всего не хватает. Правда, сама по себе голосиловка ничего не производила. И хотя она позволяла быть в курсе дела, но иногда Микки ловил себя на том, что избыточные знания слишком отягощают жизнь.

Страна, которой командовал Микки, уже сильно отличалась от той, которой он начал командовать шесть лет назад. Провинции одна за другой требовали отделения. Отделяться собралась даже Центральная провинция, хотя и не совсем понятно, от кого. В некоторых "как-бы-вроде-странах" процесс зашел так далеко, что пришлось послать военных, чтобы утихомирить жителей. Военные успокаивали их с помощью выстрелов в воздух. Во всяком случае, так ему сообщали. Говорили, правда, что некоторые жители в суматохе попали под машины. Он очень сожалел об этом.

Но больше всего тревожило Первого Демократа его собственное положение. День ото дня оно становилось все более шатким. Микки лихорадочно искал варианты, бросаясь из стороны в сторону. Он рассматривал любые предложения, откуда бы они ни поступали. А недостатка в таких предложениях не было. Надзиравший за жителями Крючок родил большой доклад, где сообщал, что по стране бродят толпы иностранных агентов и будоражат людей. Кроме того, агенты, по его словам, пробрались во все органы власти, нашептали начальникам всякие гадости и полностью разложили их. Проникли они и в окружение Первого Демократа. Сообщалось, что почти все соратники Микки, за исключением самого Крючка, министра внутренних дел Пугача, министра обороны и ещё двух-трех человек, подкуплены. Доклад кончался словами: "Предлагаю срочно запретить все!"

Были и другие предложения. Некоторые прямо противоречили крючковскому докладу. Главный смысл их состоял в том, что необходимо все разрешить.

Пару месяцев назад Микки познакомили с каким-то молодым ученым, придумавшим якобы способ быстро поправить дела в стране. Ученый выглядел эдаким кучерявым бодрячком. Программа, которую он принес, называлась "300 дней - и все в порядке!". Первый Демократ прочел её от начала до конца. Большую часть написанного он не понял, но сам срок приведения дел в порядок показался ему соблазнительным. Микки вызвал Главного Министра и велел ознакомиться с программой. На следующее утро министр пришел зареванный и объявил, что это подкоп под него, под Микки, под страну в целом и под каждого жителя в отдельности. Кучерявого он обозвал сопляком, хотя сам был весь в соплях и слезах.

От программы пришлось отказаться. Однако и Главный Министр продержался недолго.

В один прекрасный день Микки встретил в коридоре Павлуху, отвечавшего за финансы. Тот шел, весело насвистывая и поплевывая по сторонам.

– Как дела?
– спросил его Микки.

– А-а-атлично!
– сказал Павлуха.
– Денег нет.

– Совсем нет?
– огорчился Первый Демократ, и без того пребывавший в унынии.

– За-а-ачем совсем? Чтоб совсем, так не бывает. Всегда кой-чего наскрести можно. Я вот тут Главному предлагал. Давай, говорю, деньги жителям обменяем. Красненькие - на синенькие. По сундукам-то полно денег лежит. Махнем, говорю, за три дня. Кто обменять не успеет, кто не враз вспомнит,

где запрятал. Глядишь, казна и пополнится... Да мы к тому ж не все обменяем, а только часть. Ну а чтоб подстраховаться от случайностей, давай, говорю, побольше деньжат за границу переведем. Там надежнее. Партийный-то казначей вон сколько перевел... Уговаривал, уговаривал, а он хнычет только. Не врубается.

Микки, которому тоже изрядно надоели постоянные вздохи Главного Министра, с любопытством посмотрел на жизнерадостного Павлуху.

– Может, тебя Главным назначить?
– задумчиво спросил он.

– А фиг лишь?
– ответил тот.
– Хуже не будет.

Через неделю Микки снял Главного Министра и поставил Павлуху на его место.

Хуже не стало.

Лучше, правда, тоже не стало.

Прохаживаясь по галерее, Первый Демократ придумывал, кого бы ещё заменить в правительстве. Можно было, конечно, сделать министром Кучерявого, чтоб он попробовал свою программу. Но Высший Партийный Орган этого наверняка бы не одобрил. Позиции же самого Микки в Органе после сходняка были и без того непрочными. Однако что-то менять было необходимо. Чутье, выработанное за долгие годы бесконечных интриг, подсказывало ему, что дальше медлить опасно.

Неожиданно двери в конце галереи открылись и из них вышла странная процессия. Впереди шествовал Лихач со своими дружками из Высшего Органа. За ними - явно пьяный Павлуха, настороженный Крючок, угрюмый Пугач и министр обороны в парадном мундире с палкой колбасы за пазухой. Замыкал шествие Консенсус, демонстративно идущий на некотором расстоянии - как бы сам по себе.

Приблизившись к Микки, процессия остановилась.

– Мы вот тут с товарищами посоветовались...
– начал Лихач.

Первый Демократ насторожился. Такое начало не предвещало ничего хорошего.

– ...И мы подумали, что необходимо на Толковище решить один вопрос. Кадровый, так сказать...

– Кого?
– обреченно спросил Микки.

– Видишь ли...
– Лихач помедлил.
– Мы с товарищами решили, что... Одним словом... что твой нынешний заместитель несколько неправильно понимает обстановку...

Первый Демократ быстро пробежал глазами по лицам соратников и министров. Все глядели в разные стороны. Консенсус вообще отошел к окну и нагнулся, делая вид, что завязывает шнурок.

– Но...
– пробормотал Микки.

– Можно, конечно, обсудить это на Высшем Органе, - перебил его Лихач, - или даже на сходняке. Но, я думаю, мы вполне можем все здесь решить. Ты не возражаешь? Или все же... с х о д н я к?..

– Сход-ня-чок-с!
– вякнул Павлуха и привалился к стене.

Сопротивляться было бесполезно. Заместителем своим Микки назначил одного из бывших Местных Начальников, который честно помогал ему и входил в число тех немногих, кто разделял взгляды Старого Друга. Теперь добрались и до этого.

– А кого... вместо?
– тихо спросил Первый Демократ.

– Болвана, - быстро ответил Лихач.

– Болвана?
– изумился Микки.
– Так он же... он же болван!

– Ну и что?
– Лихач пожал плечами.
– Товарищ правильно понимает обстановку, на партийной работе не первый год. Надежный, понимаешь, кадр. Это ценить надо... Или ты не согласен?

Болван был редкостным болваном. Подвизаясь на всяких мелких должностях, он умудрялся даже там заваливать любое дело, которое ему поручали. Спасало его одно. Не будучи в состоянии родить хоть какую-то мысль, он безропотно подчинялся любому начальнику, чем обеспечивал себе место под солнцем.