Кухтик, или История одной аномалии
Шрифт:
– Когда?
– спросил Микки.
– А прямо сейчас. Вот Толковище начнется, и объявишь. В нашем деле решительность нужна. Никакого застоя. Сам ведь учил перековываться.
Первый Демократ закрыл глаза и молча кивнул.
"Все, - тоскливо подумал он.
– Вот и все..."
* * *
– Все, что мы наблюдали, - сказал Беня, - можно трактовать двумя способами. Либо надо признать, что мы оба сошли с ума, либо согласиться с тем, что аномалия существует.
Беня слез с подоконника, откуда
– Что скажете, Николай Илларионович?
Академик молчал. Впалые щеки чуть заметно подергивались.
– Вениамин... Израилевич, - тихо выдавил он наконец.
– Вы... уверены?
Беня Шульман постучал пальцем по лбу.
– Вот здесь - нет! Здесь не укладывается. И если бы я не видел все это своими глазами... А главное, если бы он...
– Беня указал пальцем на Кухтика, сидевшего в углу кабинета.
– Если бы он не видел... Ну ладно, допустим, я свихнулся. Навязчивая идея и прочее... Но он-то явно нормальный!.. Ты нормальный, Кухтик?
– Наверно, - неуверенно промямлил Кухтик.
– Он нормальный, - заявил Беня.
– Можете не сомневаться. Во всем институте я нормальнее не встречал.
Академик Иванов-Бермудянский выпрямился в своем кресле и положил руки на стол.
– Молодые люди, - взволнованно произнес он.
– Я хочу, чтобы вы знали... Я хочу сказать вам... Я хочу сказать, что сегодня... Может быть, сегодня - самый счастливый день в моей жизни!
Глаза академика увлажнились. Кухтику стало не по себе.
– Друзья!
– продолжил Бермудянский.
– Почти десять лет... Почти десять лет я верил, что такой день наступит. И вот сейчас...
Он поднялся. Кухтик тоже поднялся со стула и вытер о штаны потные ладони.
– Если это подтвердится, друзья мои, - сказал академик, - если только это подтвердится... Наука, друзья мои, никогда...
– Простите, Николай Илларионович, - прервал его излияния Беня.
– Я бы не советовал торопиться. Давайте соберем материал. Вы же видите, что происходит. Три дня назад была, и вот опять - нет. Давайте подождем. Давайте спокойно, без шума. Иначе...
– Да, да, - поспешно согласился академик.
– Никакого шума. Ни-ни! Наблюдения, наблюдения и ещё раз наблюдения! Целиком с вами согласен, Вениамин. Я, знаете ли, уже обжегся.
– Приборы бы нам, - задумчиво сказал Беня.
– Вот сейчас бы нам эти приборы, которые Рейли привозил...
– Постойте!
– Бермудянский снова сел и начал один за другим выдвигать ящики стола.
– Рейли, Рейли... Господи! Он же только что телеграмму прислал. Как же я забыл! Он же в столице сейчас, на конгрессе. Ведь он там эти самые приборы демонстрирует!
– Правда?
– Беня подскочил к академику.
Бермудянский лихорадочно шарил по ящикам.
– Ну да!
– Николай Илларионович... Николай Илларионович, - затараторил Беня, если это так, давайте немедленно в столицу. Вы же с ним знакомы! Он же вам писал. Он же вам не откажет. Ну хоть парочку приборов, Николай Илларионович!
– Нашел!
– взвился академик и замахал листком бумаги.
Склонившись над столом, он начал бегать глазами по строчкам. Беня стоял за ним, заглядывая через плечо.
– Надо ехать, Николай Илларионович! Второго такого шанса не будет! сказал Вениамин Шульман, когда Иванов-Бермудянский дочитал телеграмму.
– Не сможет он вам отказать. Не сможет!
– Вы полагаете? Но...
– Академик ещё раз принялся читать.
– Что - но? Там же ясно написано: "Приглашаю". Вот видите: "Дорогой друг..." Ну, решайтесь! Расколем мы его на пару приборов. Уверяю вас расколем!
– Вы полагаете?
– Чтоб я сдох! Для науки, Николай Илларионович!
– Для науки...
– эхом отозвался Бермудянский.
– Для нау-ки... Но как же мы их... Как же мы их дотащим? Они же, извиняюсь, тяжелые... Хотя если для науки...
– Ерунда!
– Беня глянул в сторону Кухтика.
– Давайте втроем поедем. У нас же третий есть! Хочешь в столицу поехать, Кухтик?
– Я?
– Кухтик смущенно посмотрел на академика.
– Я чего... я могу.
– Все! Решено!
– подпрыгнул Беня.
– Едем! Завтра же едем!.. В столицу, в столицу!..
* * *
Столичный дворец Всенародных Толковищ был пуст. В длинных темных коридорах царила тишина. Лишь из-за одной приоткрытой двери пробивалась узкая полоска света и доносились чьи-то голоса.
Главный Министр шел на свет, подталкиваемый сзади дрожащей рукой Болвана.
– Да скажи ты наконец, куда идем-то?
– допытывался Павлуха.
– Иди, иди, там все объяснят, - отвечал Болван.
От новоиспеченного заместителя Президента разило сивухой.
Они подошли к двери, и Болван потянул за ручку. В центре ярко освещенной комнаты за круглым столом сидели Крючок, Пугач, министр обороны и ещё несколько человек. У окна, повернувшись спиной ко всей компании, стоял Консенсус.
– Наконец-то!
– проворчал Крючок.
– Проходи, садись.
Он указал Павлухе на свободный стул. Тот сел. Болван пристроился напротив, рядом с министром обороны. На столе стояли чашечки с кофе, десяток пустых бокалов и три бутылки. "Коньяк", - определил Павлуха и потянулся к бокалу.
– Погоди!
– Крючок строго посмотрел на него.
– Успеешь ещё нажраться. Сначала о деле поговорим.
– Грамулечку только. Для затравки, - жалобно произнес Павлуха, быстро плеснул коньяку в бокал и молниеносно опорожнил его.