Кухтик, или История одной аномалии
Шрифт:
– Большая шишка поедет, не иначе, - сказал Беня.
Неожиданно в воздухе послышался какой-то новый звук, похожий на гудение большого шмеля.
– Постой-ка.
– Беня придержал Кухтика за руку.
– Что-то мне все это не нравится.
Гул нарастал.
– Пошли, посмотрим.
– Беня указал на угол дома, где виднелся большой каменный павильон. Узкая лестница вела на гладкую, огражденную перилами крышу. Там под матерчатыми зонтиками стояли белые ажурные стулья.
Они быстро подошли к лестнице и поднялись наверх.
Все пространство
– Тэ-семьдесят, - сказал Кухтик, повернувшись к Бене.
– Я такие в армии видел.
Глухой шум моторов постепенно заполнил все вокруг. Прохожие остановились и стояли вдоль тротуаров.
В город входили танки...
* * *
Болван второй час бегал по кабинету.
Все, все без исключения были полными идиотами. Никто ни черта не соображал и соображать не хотел. Начали с того, что бездарно упустили Большую Елку, которого можно было взять на даче голыми руками. Теперь Елка сидел во дворце Центральной провинции, в самом центре города. Туда же примчались и члены Верхнего Совета провинции. Пугач, который командовал всей милицией в стране и уж тем более всей столичной милицией, не мог ничего поделать. Менты, посланные арестовывать Елку, врали, что не могут подойти к дворцу из-за большой толпы, которая там собралась.
Крючок вообще куда-то исчез. Утром, получив доклад, что Елка смылся с дачи, он закатил истерику, наорал на всех, наотдавал кучу дурацких распоряжений и укатил в свое министерство. С тех пор известий от него не было.
Симулянт Павлуха умудрился ещё ночью залечь в больницу. Посланный за ним президентский секретарь - единственный, кто ещё сохранял хладнокровие, - сообщил, что тот лежит на койке вдрызг пьяный, изображая сердечный приступ.
Танки между тем продолжали блуждать по улицам, как стадо слонов в лесу.
– Кто здесь командует?
– закричал Болван, подбежав к министру обороны, стоявшему у окна.
– Кто, мать твою, командует? Дядя?
Мрачный старикан в золотых погонах обернулся, достал из кармана пачку папирос, не торопясь закурил, выпустил облако вонючего дыма и плюнул на ковер.
– Сам кашу заварил, сам и расхлебывай.
– Козел!
– заорал Болван.
– Отдай приказ дворец штурмовать! У тебя что, войск мало?
– Чичас отдам, - сказал министр.
– Только галоши надену... Нашел дурака. Чтоб вы потом на меня всех собак повесили? Вот тебе!
Старик в погонах показал ему большой кукиш.
– Пиши приказ, дубина!
– прорычал Болван.
– Сам пиши, - ответил министр.
– Вон бумага.
Болван подбежал к столу, схватил чистый бланк с президент-ской печатью, задумался и отшвырнул в сторону.
– Ну нет! Что я, рыжий? Пусть Крючок пишет.
– Напишет он тебе, как же! Разогнался.
Старик ещё раз плюнул на ковер.
Заверещал телефон. Болван схватил трубку.
– Штаб говорит, - произнес чей-то незнакомый голос.
– Министр у вас?
– Здесь он, - быстро ответил Болван и протянул трубку министру
Тот взял её, поднес к уху, послушал и нажал пальцем на рычаг.
– Нет меня. И не будет.
Старый вояка бросил окурок, растер его сапогом и направился к двери.
– Стой, гад!
– закричал Болван.
– Под суд пойдешь!
– Токмо с тобой вместе, - ответил с порога министр.
– И молись, чтобы в одну камеру не попали.
Он вышел и с грохотом захлопнул за собой дверь. Болван снова поднял трубку и дрожащим пальцем набрал номер.
– Алло, алло, ну отзовитесь же!
– жалобно стонал он.
Наконец ему ответили.
– Консенсус, ты?
– взвизгнул Болван.
– Я. Чего надо?
– Послушай, послушай. У нас все нормально идет. Надо срочно Верхний Совет собрать, принять резолюцию и все такое. Давай скликай всех. Срочно! Прямо сейчас!
– Сейчас не могу, - помедлив, ответил Консенсус.
– Учитывая процессуальность с соблюдением легитимности, ввиду усложненности общей концептуальности, после договоренности при условии конфиденциальности... В общем - через недельку, не раньше.
– Сачкуешь, фраер?
Телефонная трубка заплясала в руке Болвана.
– Сам фраер, - огрызнулся Консенсус.
– И не звони больше. Уехал я... Заболел... Ногу сломал... Пока!
Раздались частые гудки.
Болван медленно опустил руку, сел в кресло и громко заскулил...
* * *
Большая Елка не спал уже тридцать шесть часов. Во дворце Центральной провинции творилось нечто неописуемое. По мраморным лестницам вверх и вниз сновали сотни людей. Хмурые милиционеры в касках, депутаты Верхнего Совета, какие-то юнцы с трехцветными повязками на рукавах, штатские, военные, женщины, мужчины. Всю ночь на площади перед дворцом жгли костры. Молодняк таскал с окрестных строек кирпичи, куски бетона и железные трубы. Все подходы к дворцу были уже перегорожены кучами каких-то обломков, грудами камней, штабелями досок и мотками проволоки.
– Они что, этим танки останавливать собираются?
– спросил Усач, стоявший возле окна в измятом военном мундире.
Елка подошел к нему.
– А чего, думаешь, не остановят?
Усач хмыкнул.
– Здесь работы на пятнадцать минут. Пройдут и не чирикнут.
– Что-то у них не получается, - сказал Елка.
– Наши по городу мотались, говорят - бардак кругом. Сегодня из штаба офицер звонил и ещё какие-то, из частей. Там тоже ни хрена не ясно. Ты-то сам как думаешь? Полезут?
– Приказ будет - полезут, - ответил Усач.
В комнату заглянул Булатик, который теперь командовал Верхним Советом.
– Все в сборе, - сообщил он.
– Пошли. Надо обращение принимать.
Большая Елка отошел от окна.
– Стой!
– неожиданно крикнул сзади Усач.
– Все! Явились!
Булатик с Елкой подлетели к нему.
Вдоль улицы, направляясь в сторону дворца, медленно ползли три танка.
– Началось, - произнес Булатик.
– Вот сволочи! Давай людей с площади уводить. Подавят ведь всех.