Кукла советника

Литвиненко Елена

– Цепь, перекрывающая треть границы, уже готова. Мы ждем корабль, груженный базальтом, чтобы вытесать другие столбы.

– Сердца Стражей сейчас напитываются силой, – положил ладони на стол Первый. – Думаю, к концу года все будет готово.

– В княжестве есть маги для этой работы? – удивился Айвор.

– К сожалению, нет. Но несколько лет назад мы получили двух недоучек со Змеиного Архипелага, чей потенциал равен второй ступени. Бриллианты отлично поглощают их Дар.

– Вы

понимаете, что это значит, ваша светлость? – заговорил Йарра. – Мятеж, случившийся несколько лет назад на Рисовом Архипелаге, был спровоцирован Дойером лишь для того, чтобы получить двух магов. Сейчас он выкачивает их Дар, намереваясь создать заслон между Лизарией и нашим княжеством, заслон, аналогичный тому, что отделяет Рау от Джунглей. Будьте уверены, если этот заслон активировать, мы больше не получим с Лизарии ни медяшки – не будет ни рабочих для шахт, ни фуража, ни зерна, ни, тем паче, денежных контрибуций. Нам перекроют дорогу на юг и запад, и торговля захиреет – Меот и Рау не упустят шанса снизить закупочные цены на сталь и земляное масло. А потом нас начнут завоевывать, ваша светлость. Лизарийцы будут нападать и снова уходить за заслон, а мы им ничем не ответим, – нагнетал Йарра. Понял, что перегибает, и поправился. – Впрочем, этого не случится – мы вовремя узнали о предательстве Дойера. Он ведь не зря собирается женить Сорела на принцессе, если девушка понесет, ее сын станет вторым в очереди на престол независимой от нас страны.

– Где настоящая Эстер? – поднял недобрый взгляд князь.

– Гостит в Северной Башне моего замка, – ответил Йарра.

– Она еще девственница?

– Само собой, ваша светлость, – оскорбился граф. – Чиста и невинна, аки голубка.

Луар кивнул, прищурился, размышляя.

– Айвор ведь не идиот, он же понимает, что Дойер попытается убить его сразу после того, как активирует Заслон.

– Он ждет, пока Дойер создаст Сердца Стражей, чтобы самому запереть границу. Полгода назад в Рау были убиты барон и баронесса Хиллены, из рода Хранителей Кристалла. Отросток, который они везли в Меот, похищен. По моим данным, он сейчас в Лизарии. Кристалл уже мертв, но его хватит для активации щита.

– А Дойер? Ему разве не показалось странным, что король согласился на … авантюру? – выплюнул Луар.

– Он считает, что успокоил подозрения Айвора вот этим договором.

Йарра протянул князю письмо, скрепленное печатями короля Лизарии и Первого Советника.

– Договор о помолвке дочери Эстер и Сорела с сыном Айвора?!

Граф хорошо знал, что значат визгливые нотки в голосе князя и пристальный взгляд, которым, при желании, можно было поджечь бумагу, которую Луар комкал в руках.

– Что вы хотите в качестве награды, ваше сиятельство?

– Кресло Дойера в Совете.

– Вы получите протекцию. Что еще?

– Ваша светлость, я хочу два кресла, – холодно улыбнулся Йарра. – Терять флот я не намерен.

– Ну и аппетиты у вас, – скривил губы князь. – А усидите?

Голос Йарры стал вкрадчивым:

– Ваша светлость, вы же понимаете, что все это, – кивнул он на бумаги, на пластину с застывшим изображением Айвора Лизарийского, – все это означает войну. И я выиграю ее для вас, но мне нужны развязанные руки, а не споры о совместных маневрах армии и флота.

Князь встал, прошелся по кабинету. Постоял у окна, глядя на горы, вернулся к столу. Еще раз перечитал договор между Айвором и

Дойером.

– Если вы проиграете, то покинете Совет, ваше сиятельство, – заговорил наконец князь. – И лишитесь титула графа Йарры. О награде за победу поговорим, когда я увижу голову Лизарийца. Пока же, в качестве поощрения, я дарю вам Долину… как там она называется? Вы подавали прошение месяц назад.

– Долина Трех Гор, ваша светлость.

– Она ваша. Места в Совете тоже – я поспособствую.

Полог, защищающий замок Дойера от перемещений, был прорван объединенными войсками Йарры и князя в середине дня. Вспышки в полуденном небе были почти незаметны из-за яркого солнца, но громкие хлопки телепортаций заставляли дрожать стекла. Я насчитала сорок хлопков, каждый из которых нес двадцатку воинов.

Навалилась апатия. Кричали слуги, визжали фрейлины, звенело оружие, громыхали заклинания, проламывающие щит над хозяйским крылом, а я сидела в кресле, поджав под себя ноги, и тупо глядела в окно. Бой за замок кончился, едва успев начаться, – наемники и солдаты Дойера сдались, окруженные лучниками. Всех, кто продолжал сопротивление, уничтожили. Всех, принадлежащих к роду Дойера, даже Младшие ветви, казнили на месте. Слуг и гостей замка, как скот, сгоняли во двор – их ждало ментальное считывание. Последними выволокли Советника и Сорела. Мой бывший жених, кажется, сопротивлялся – лицо разбито, бедро рассечено. Он выкрикивал чье-то имя, вглядываясь в толпу перепуганных людей. Солдаты швырнули его и Советника под ноги князю, толкающему речь. Я могла бы прочесть ее по губам, но не стала.

Мои покои остались последним островком спокойствия в замке. Сонно клевала носом после утренней дозы горицвета дуэнья, дежурные фрейлины, обняв друг дружку, жались в углу. Помню еще, муха о стекло билась, и ее неумолкающее жужжание было единственным звуком на всю гостиную.

По коридору загрохотали шаги – маршировало минимум человек десять. Дверь распахнулась, и на пороге появился Йарра. За полгода он совсем не изменился – лишь тени залегли под глазами. Граф обвел медленным взглядом комнату, указал на фрейлин и дуэнью:

– Увести.

Одна из девушек всхлипнула, когда ее рывком поставили на ноги, другая, увернувшись от рук солдата, бросилась мне в ноги, целуя подол сорочки.

– Госпожа, защитите! Ваше Высочество!

Стражник подхватил ее под мышки и выволок из покоев. Дуэнья, кажется, даже не поняла, что происходит, – отложила шитье и чинно последовала за своими конвоирами. Повинуясь взгляду графа, остальные солдаты покинули гостиную, став на страже у входа.

Йарра подошел ко мне, склонился, опершись о подлокотники кресла.

– Умница, – тихо сказал он. Сжал лицо в ладонях, заставляя поднять его, и по складам повторил, перемежая с короткими поцелуями: – Ум-ни-ца!

– Я скоро вернусь, – прошептал он. – Тебе привет и благодарность от Тимара.

Первое, что я сделала, после того как он вышел, – вытерла губы.

Я просидела в одиночестве почти до ночи; мое уединение нарушили лишь однажды – когда один из солдат принес поднос с едой и – я еще подумала, что Йарра рехнулся, – букет чайных роз.

В окно было видно, как разномастную толпу во дворе сковали и угнали в телепорт – на допросы, как солдат и рыцарей, носивших форму Дойера, увели обратно в казармы, оцепленные войсками графа. Бывшего Советника и его сына заковали в колодки и оставили на помосте, на том самом помосте, куда я ступила, переместившись из Лизарии в княжество.