Кукла Яся

Джолос Анна

— Ты чё так разговариваешь, дядя?

Они начинают громко пререкаться друг с другом. Конфликт разгорается, и вот уже лысый шкаф из гелика идёт разбираться к парню, сидящему в гранте.

Встаю.

Щас будут выяснять, у кого круче яйца.

Уже собираюсь свалить оттуда, ибо затея с мытьём стёкол не удалась, но в последний момент вдруг замечаю в гелике это.

Стекло со стороны пассажира тоже опущено. На сиденье, обтянутом дорогой кожей, стоит пухлая барсетка.

Возвращаю взгляд к двигающейся

фигуре бугая.

Он далеко.

Сердце принимается стучать быстрее.

Адреналин долбит по венам.

Сглатываю, нервно облизнув губы.

Машина пустая.

Успею?

Успею.

Да-да. Как вы догадались, сейчас я собираюсь сделать то, о чём обязательно пожалею.

Секунда.

Две.

Уже можете начинать осуждать меня.

Бросаюсь к тачке, по пояс ныряю в окно и дёргаю барсетку наружу, уцепившись пальцами за ручку.

— А ну стой!

На автомате поворачиваю голову влево.

Чёёёрт…

За геликом стоит крузак с включенной аварийкой. В нём сидят два огромных мужика, затянутых в костюмы.

Охрана его, что ль? Только этого не хватало!

— Стой сказал, падла!

Под этот возмущённый ор тикаю оттуда.

— Сёма, лови эту дрянь!

Тяжело дыша, бегу по тротуару, точно спринтер. Лавирую между людьми и слышу топот преследователей.

Блин. Блин. Блин!

По неосторожности врезаюсь в старика. Тот роняет пакет, из него что-то высыпается.

— Осторожнее! Куда несёшься как умалишённая?

— Простите, — даю дёру дальше.

— Стой!

— Держите воровку!

Прохожие непонимающе хлопают глазами, а я опять неудачно вписываюсь в поворот. Точнее в чувака, рассекающего на самокате.

Столкновение выходит довольно болезненным, но самый главный ужас в том, что из-за этого удара я лечу на землю и, падая, теряю драгоценный отрыв.

Пытаюсь подняться, не обращая внимания на саднящее бедро, однако тут же меня словно зажимают в тиски.

— Попалась, сука!

— Хватай её!

— Отвалите!

— Тварюка!

Выронив барсетку, отбиваюсь руками-ногами, кусаюсь, дерусь, царапаюсь, но амбалы умудряются-таки меня скрутить.

Резкий удар в живот тупым предметом выбивает из лёгких весь воздух. Не успеваю отойти от этого, как тут же прилетает по почкам, а затем и по лицу.

***

— Может, всё-таки в больницу проедем?

— Нет, я в порядке.

И в противовес собственным словам непроизвольно закашливаюсь. Прямо как заправский туберкулёзник.

— Не похоже, что ты в порядке, —

парень протягивает чистый платок и бутылку воды, глядя на меня при этом с искренним сожалением.

— Нормально.

— Так ты правда украла ту барсетку?

— А если да, то что? Сдашь меня ментам? — вытираю кровь с лица.

— Нет. Зачем мне это.

Киваю.

— Те люди грозились тебя грохнуть.

— Их можно понять.

То, что со мной случилось, я заслужила. Если идёшь на подобные вещи, будь готов к тому, что придётся ответить.

И не только перед Всевышним.

— Спасибо, что помог уйти оттуда.

— Если бы не было свидетелей, они затащили бы тебя в машину и увезли.

— Точняк. Зачем вступился? — сощуриваю глаз. Тот который не подбитый.

— Знаешь, воровство — это, конечно, дурное дело, но когда девчонку лупят битой… Перебор.

Бита. Ан вон оно что это было. Ну, хоть не по черепушке. Так и дурочкой остаться недолго. Будешь потом ходить и всю жизнь улыбаться.

Тьфу-тьфу.

— Давно ты дворником работаешь? — пытаюсь немного распрямиться и тут же морщусь.

— Пятый год, — отвечает Артём.

— А это, можно к вам устроиться, не знаешь?

— Да вроде занято всё, надо поспрашивать. А тебе зачем? Совсем всё плохо?

— Ну а ты как думаешь. Не от хорошего я за той барсеткой полезла.

— Скажи ещё что жить негде, — типа незаметно оценивает мой внешний вид. Цепляет взглядом рюкзак.

— Я просто недавно в Москву приехала. Не успела освоиться.

— Ясно.

— Слушай, — шмыгаю носом, — а есть вариант зарядить трубу где-нибудь?

— В подвале, — указывает на лестницу, ведущую вниз.

— Надеюсь, ты не маньяк? Не хочу, чтобы моё попиленное тело нашли разложенным по пакетам. В какой-нибудь канаве или мусорке.

Бррр.

— Я верующий человек. У меня жена и двое детей.

— Двое уже? Офигеть!

— Ну, так вышло, — смеётся парень, а следом достаёт свой телефон и демонстрирует мне заставку со своими карапузами.

— Прикольные.

— Витьке четыре, Оле годик, — когда он говорит о детях, даже голос будто меняется. Становится как-то мягче, нежнее. Видно, что любит мелких.

Не знаю. На маньяка и впрямь не похож ведь.

— Есть хочешь? Мне Лена с собой бутерброды и кефир давала.

Лена — это жена, подозреваю.

— Не, спасибо. Полежать бы.

— Надо поесть и прилечь. Там матрас есть. Пошли, — встаёт сам и помогает подняться мне.

***

В подвале у дворника Артёма я ночую три дня. За это время немного прихожу в себя после произошедшего. Что удивительно, устраиваюсь на работу. А ещё наконец дозваниваюсь до Мари. Но давайте обо всём по порядку…