Куколка
Шрифт:
— Да шучу я, не пугайся. Сама не хочу. Видел бы ты сейчас свое лицо.
— Уже. В зеркале, — недовольно пробормотал я, заваривая крепкий черный чай.
— Ты сейчас почти как тот мужик из анекдота.
— В смысле? Какой анекдот?
— Значит так. Просыпается мужик с жуткого бодуна. Голова болит, тело ломит, глаза едва открываются, во рту — будто кошки нагадили. С великим трудом встает и видит записку: «Дорогой, я тебя очень люблю. Завтрак на столе, чистая одежда на вешалке, лекарство над раковиной в ванной. Целую, буду вечером». В голове возникают какие-то смутные сомнения и тревожные мысли. Идет в ванную, там все аж просто блестит чистотой. Глотает пару таблеток и долго пьет прямо из-под крана. Прямо как ты сейчас. Вроде вчера с друзьями немного
— От похмелья лучше принять десять-двадцать грамм алкоголя, — сказал я, чтобы не молчать. Не знаю как у Стеллы, но у меня каждое слово отзывалось в голове мучительной болью.
— Да ну еще. Симптомы похмелья с такой помощью снимать не рекомендуется. Можно ситуацию усугубить и привести к развитию алкогольной зависимости.
— Кто сказал?
— Телевизионный доктор, в хирургической пижаме всегда выступает. Знаешь, передачи такие есть?
— По-моему все это полная чушь. Михаил Афанасьевич устами своего героя настоятельно рекомендовал следовать старому мудрому правилу: лечить подобное подобным. А Михаил Афанасьевич, как известно, был врачом, и очень неплохим.
— Удостоен степени лекаря с отличием. Уж мне-то мог бы и не напоминать такие общедоступные вещи. Ладно, хватит тут разглагольствовать, давай сюда свой чифирь, заварился уже.
— Сюда ложечку рома или коньяка не помешало бы добавить, но чего нет…
— Есть!
— Што? — не поверил я собственным ушам.
— Есть говорю, на пару ложечек. Вон ту дверцу открой… ага, эту… видишь?
И я увидел. За дверцей стояла миниатюрная сувенирная бутылочка рома со всемирно известной этикеткой.
— Ого! Он что, правда настоящий? Или это так, сувенир типа магнитика на холодильник?
— Самый что ни на есть настоящий. Как раз хватит. Говорят, такой ром давали пить приговоренным к смерти. В свое время поспорила с одним парнем из нашей фирмы на бутылку ямайского рома. Он, поверив популистским заявлениям, принялся доказывать, что после реформы частный детектив будет получать такую же пенсию, как и бывший главный инженер оборонного завода. Я же уверяла, что это полная лажа и пенсии уравняться не могут. Когда валоризация началась, он признал свою неправоту и за объяснения даже поблагодарил. Публично поблагодарил и прилюдно презентовал мне ром. Вот эту мини-бутылочку.
— Вот жмот!
— Это тоже присутствует. Но вообще-то он мужик неплохой.
— Ладно, какой он там мужик, пусть его жену беспокоит, — пошло отреагировал я, — а эту емкость следует открывать как? Я не умею.
Стелла лихо распечатала игрушечную бутылочку рома и плеснула небольшие, но заметные порции нам в кружки с чаем.
— И кто мы с тобой теперь, — спросила она, склонив голову и обхватив руками свои голые коленки, — Друзья, или все-таки любовники?
Голова перестала болеть, я подошел к окну и молча уставился на черное небо. Было новолунье, и на меня вдруг накатило философско-романтическое настроение. Хорошо виден Юпитер, звезды… бесконечность Вселенной… реально ощутимо чувство ничтожности перед громадностью космоса. Мы малы и слабы в этом мире. От нас не зависит ровным счетом ничего, и значим мы не более чем плесень на гниющем дерьме. Мы — коллективное ничто, и по большому счету ни на что не действуем и ничего не определяем, и это точнейшее приближение к истине. Разве что можем уничтожить жизнь на своей маленькой уникальной планете. Такие
— Кем бы ты хотел быть, а?.. — снова спросила она, так и не дождавшись ответа на свой предыдущий вопрос.
Я, продолжая смотреть на небо, мечтательно ответил:
— В детстве хотел быть космонавтом, потом — астрономом, а еще потом — геологом…
— Вот зараза… Ладно, проехали. Погоди, ты же помнишь разные суеверия про всяких там городских демонов, что питаются чужими душами? Вернее — чужим сознанием? Слышал, да?
— Ну-у-у… — неопределенно протянул я, поскольку не только слышал, но и верил. — А с чего ты вдруг такое вспомнила?
— С того. Какой толк рассказывать, если все равно никогда не удается описать словами…
— Давай-давай. Раз сама начала, придется тему продолжить. Опиши словами, ты умеешь, я знаю.
— Ну, как скажешь, только не перебивай, а то придушу тебя, — необычайно легко согласилась Стелла. — По-моему какой-то участок сознания, некий уголок моей души такой демон все-таки сожрал. Слопал и не подавился. Я не раз влюблялась, прежде чем разобралась, что вообще такое эта любовь. Не раз я принималась искать себя, пока не поняла: надо немедленно прекращать ныть и грустить. Перестать обвинять всех и во всем. Не надо ожидать от жизни слишком многого, и никогда не говорить плохо о тех, кто чем-то не угодил, или под плохое настроение. Прекратить ругаться с близкими из-за всяких глупых мелочей, лучше смолчать, пережить и забыть.
— Отлично.
— Что именно?
— Тот самый текст, что ты сейчас озвучила. Это же готовое эссе, или как оно там называется. Запиши где-нибудь.
— Давно хотелось высказать нечто подобное, а тут и ты подвернулся. Извини за столь высокопарную речь.
— Принято, — сказал я, совершенно не понимая, с чего вдруг удостоился столь обильного многословия, — и все-таки, что произошло?
— Ты о чем?
— Ну, твой последний развод. Причем тут демоны? Почему вы с Алексеем развелись? — неожиданно для себя самого спросил я. — Ведь что-то же случилось?
— А, это. Случилось, конечно. Началось с того, что я заметила, как Алексей в мое отсутствие копается у меня в записках, внимательно проверяет мой телефон и личные контакты. Вначале я такого за ним не замечала. Дальше — хуже. Он перестал доверять мне без всякой причины…
Стелла явно хотела озвучить еще одну версию развода.
— Как без причины? Ты же сама…
— Это уже потом, после «я сама». — Стелла расположилась поперек кресла и стала покачивать босой ногой перекинутой через подлокотник. — А сначала никакого предлога действительно не было! Честно! Начались всякие аккуратные расспросы, он стал что-то выяснять по своим каналам, высматривал, выслушивал. Почту мою читал, проверял аккаутны. Ты же знаешь, какой он умный и хитрый. Нет, прямо ничего не говорил, но я же не слепая. На обычную ревность похоже не было, но чувство возникло на редкость мерзкое. Было такое ощущение, что того Алексея, которого я знала и любила больше нет и какой-то демон сожрал его душу изнутри, а потом захватил это тело. В конце концов, мне все надоело, и я решила: раз уж так, то пусть хотя бы повод появится.
— И он появился?
— Появился, как нетрудно догадаться. Вернее так: я сама его создала. Про того «любовника» мне особенно сказать нечего, просто нас свели жизненные обстоятельства. Впрочем, какой он любовник, так, перепихивались время от времени. В наших отношениях все было очень просто, и проблема, как я сначала думала, возникнуть не могла. В качестве «мужчины на час» он был просто незаменим, не предъявлял никаких требований, и я к нему тоже. Обычный мужик. Кусок мяса, как раньше говорили. Главное, чтобы дополнял супружескую жизнь, которая была не такой полноценной, как хотелось бы. Мы встречались, трахались и расходились по своим домам. Я не испытывала угрызений совести, мне так было лучше, и ничего менять не собиралась. Сейчас уже не столь важно, что было и с кем, но Алексей обо всем узнал, причем довольно быстро. Узнал и подал на развод. Все!