Куколка
Шрифт:
В:Не скромничай, голуба. Ты удостоена величайшей чести! Разве не приятнее думать, что в тебе зреет божественное семя, а не ублюдок Дика?
О:Глумишься… Тебе неведомо, каково быть женщиной.
В:У меня жена, две дочери старше тебя, да еще внучки. Каково быть женщиной? Голуба, я уже слышал сию загадку и знаю ответ.
О:Никакой загадки. Мною пользовались в борделе и доныне могут пользоваться. Как всякой женщиной.
В:Хочешь сказать, все женщины — шлюхи?
О:Мы все
В:Бог с ними, с ее подношеньями. Желательно знать, чем нас одарит твое чрево, голуба.
О:Дитя будет лучше той, чье назначенье в одном: дать ему жизнь. Недостойная, я не лелею тщеславной мысли, будто произведу на свет Иисуса Христа. Кем бы ни стала дочь моя, я не раскаюсь, но всем сердцем возблагодарю Господа, что дал мне ее… Так и быть, скажу: Его сиятельство был принужден скрывать, что он господин не только в нашем, но ином великом мире. Что мнилось жестокостью, взаправду было его добротой, только не вдруг я сие поняла, не разглядела знак, что ведомо ему об антихристовой тьме, в какой пребывает народ наш, ополчившийся на него. Потому и скрывал он свой истинный облик, лишь чуть-чуть открываясь пред теми, в ком еще теплилась добродетель, на кого еще можно надеяться. Не спутай: он не библейский Христос, но дух Его, говоривший и поступавший Его именем. Давеча я сказала, как шибко схожи его сиятельство и слуга его. Ныне ж понимаю, что воистину они одно: Дик — бренное тело, его сиятельство — душа. Вместилище и дух как бы разделились, каждый в своей оболочке. Подобно умершему на кресте Иисусу, Его нынешнему смертному воплощенью, бедняге Дику, надлежало погибнуть, дабы спаслась вторая половина — душа. Истинно говорю: на грешной земле в прежнем облике она уже никогда не появится, но жива и обитает в Вечном Июне, воссоединившись с Иисусом Христом, чему я свидетель… Вот, рассказала коротко и наспех, ты опять не поверишь.
В:Стало быть, его сиятельство вознеслись в куколке, с небес присланной, дабы забрать их из нашего мира?
О:Да.
В:Невзирая на то что они принудили тебя к грязному любодеянью?
О:Дабы узрела я дорогу в ад. Сам он не наслаждался.
В:Однако вторая их половина в лице скотского Дика вволю насладилась, а?
О:За то он и принял смерть. Говорю ж, не сразу, но прониклась я к нему удивительной жалостью и любовью. Теперь-то знаю: в объятьях моих рыдала падшая половина, грешная плоть, тень света, коя страдала, ведая об своей участи, точно Христос, возопивший: «Боже мой! Для чего Ты Меня оставил?»
В:Отчего ж другие-то так не воспринимали сию пару? Я нарисую, голуба, их истинный портрет: хозяин пренебрегает всем, к чему обязывает аристократический ранг, непокорен великодушному отцу, непочтителен к вере и фамильному долгу; слуга — скорее тварь бессловесная, нежели человек. Вот такими их видели все, кроме тебя.
О:Мне все равно, что думают другие. Я знаю лишь то, во что верю и буду верить до смертного часа.
В:Вот ты говоришь, что его сиятельство, то бишь дух Спасителя, был вынужден скрывать свою истинную сущность. Как же так, голуба? Разве сие подобает
О:Фарисеи набрали силу.
В:Поясни?
О:Мир погряз в грехе, и Христос не может прийти так, как Ему подобает. Во всем сиянье Он явится, когда Антихрист будет изгнан. Приди Он сейчас и стань проповедовать, Его б вновь распяли. А уж тем паче, ежели б Он принял женский облик. Подобно тебе, все б глумились и вопили об кощунственной невозможности сего. Он приидет, когда христиане вновь станут истинными христианами, какими были вначале. Вот тогда Он иль Она явятся, какие есть.
В:Пока ж присылают лишь заместителей и агентов. Так, что ль?
О:Ты все видишь в мирском свете. Ужель не читал апостолов? Если кто не родится свыше {152} , не может увидеть Царствия Божия. Ибо видимое временно, а невидимое вечно {153} . Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом {154} . Так положил Господь. Но ты по-прежнему во мне видишь хитрую девку, в его сиятельстве — непокорного сына, в Дике — скота. Коли так, пусть, тебя не изменишь. Не возрожденный, волей-неволей ты все видишь в своем свете.
В:Покорность твоя смердит гордыней.
О:Горда Христом, никем иным. Хоть коряво, но говорю от Его света.
В:И супротивничаешь всем предписаньям веры?
О:Царство Христово не знает непременности. Ежели что-то «непременно», оно не от Христа. Шлюха непременно останется шлюхой — не по Христу. Мужчина непременно верховодит женщиной — не по Христу. Дети непременно голодают — не по Христу. Человек рожден для непременных страданий — не по Христу. Все непременное не по Христу. То не свет, но могильная тьма, в коей мир наш пребывает за грехи его.
В:Ты что ж, отрицаешь саму суть христианства? Разве Святая Библия не предписывает долг, каковой подлежит непременному исполненью?
О:Писание советует как лучше поступать, не обязывая к тому, чего многие не делают.
В:Непременно ли подчиненье Христу?
О:Мы вольны не подчиняться Ему; Он дает свободный выбор, ежели мы предпочитаем зло, грех и тьму. Непременности нет. Так говорит брат Уордли. Христос всегда обитает в завтра; Он надеется, что, сколь мы ни слепы и грешны сегодня, завтра шелуха отпадет и мы спасемся. Вся Его божественная власть и тайна свидетельствуют, что человек по собственной воле может измениться и милостью Его искупить грехи.
В:Сего ты набралась от Уордли?
О:Еще и своим умом дошла, как взглянула на свое прошлое и нынешнее.
В:Когда речь об спасенье души, всякий здравомыслящий человек одобрит возможность перемен. Но что будет, ежели этакую несусветно опасную мысль перенести на дела мирские? Она приведет к гражданской войне, революции, нарушенью всего законного порядка, не так ли? Не возникнет ли чрезвычайно порочное мненье: все должны измениться, но коль не угодно по доброй воле, так заставим, аж кровью умоетесь?